Блог писателя

Бременские музыканты

«Бременские музыканты» и «По следам бременских» музыкантов – один из популярнейших анимационных хитов прошлого. Не удивительно, что современная киноиндустрия рано или поздно обратит свой взор на них.

Я мечтал о кино с тех пор, как увидел мультфильм первый раз. Фильм там и правда напрашивался. В своё время даже Александр Абдулов пытался создать его – но тот фильм провалился, и многие на полном серьёзе считают, что его не существует вовсе.

И вот теперь Алексей Нужный снимает фильм, а Никита Михалков – продюсирует. Что же из этого получается? Поиздевались ли над советской классикой или отнеслись с уважением?

Не буду давать спойлеров. Скажу просто, что сюжет не повторяет мультфильмы, а создан на основе персонажей, в то время, как и сами мультфильмы не копируют сказку братьев Гримм, а лишь использует персонажей. Скажем так: кино и мультик отключаются друг от друга так, как отличается друг от друга «Волшебник изумрудного города» 1959 года и «Удивительный Волшебник из Страны Оз». Песни из мультфильма – используются. В современной аранжировке, но тем не менее они узнаваемы. Но вот беда, не все смогли быть использованы для сюжета картины – и от некоторых пришлось хитов пришлось отказаться. Я говорю «хитов», потому что в оригинальном произведении все песни были хитами.

А вот современные песни – увы… Они в небольшом количестве есть в фильме, и они проходные. Современная песенная поэзия, к сожалению, испытывает упадок. Она не рассказывает историю, а пытается рассказать о чувствах вне контекста – а в результате скатывается до банальных фраз и набивших оскомину выражений. Сомневаюсь, что две новые песни, имеющиеся в картине, вам запомнятся. Я, если честно, даже не понял одна ли это песня или две разных. Да и замена последнего куплета в одной из оригинальных песен на рэп-вставку тоже выглядит очень странно. Хотя исполнителей для песен подобрали, конечно, неплохих.

Визуально, фильм выглядит немного как лубок. Хотя это в традиции отечественного сказочного кино. Дворец, похожий на пряничный домик выглядит живенько. А вот животные из музыкальной группы… Когда я ещё впервые увидел трейлер – ужаснулся. Вы помните «Морозко»? Сцену, где Иван превращается в оборотня с головой медведя. Выглядит он как ожившее чучело и от этого жутко. Так вот животные в «Бременских» выглядят также – хотя я уверен, что такой задачи не ставилось. Если уж действительно нужны очеловеченные животные, то придайте им и вовсе людской облик – вспомните, например, кота Матвея в исполнении Боярского из фильма «Новогодние приключения Маши и Вити». Из более современных решений, с компьютерной графикой – кот Баюн из «По щучьему веленью», где кот – хоть и кот, но мимика полностью людская. А ещё более удивило, что актёры с более-мене известными лицами – Ирина Горбачёва и Роман Курцын – согласились сыграть в масках. Да даже Дмитрий Дюжев не отказался.

Да и честно сказать, то, как изобразили их характеры в картине – выглядит странным. В то время как в оригинальном мультфильме антропоморфные животные имеют равный с человеком статус – во всяком случае с Трубадуром – то здесь они даже перед Трубадуром пресмыкаются, да и в целом показаны не далёкого ума персонажами. Кроме Кошки, хотя я напомню, что в оригинале – в том числе у братьев – это был кот. То есть мужчина… А постоянные шутки Пса о том, как он всё пометил просто вызывают отвращение. И если уж и вспоминать шутки про мочеиспускание, то двухминутная сцена, где два разбойника идут и обсуждают, почему один из них должен спать снизу, ибо не может дотерпеть до утра и не хочет вставать ночью… Зачем она, для какой цели…

В общем, кино оставляет весьма странное впечатление. Идёшь вроде бы за легендой, за вкусом детства – а его и нет. Но в тоже время, и не сказать, что надругались. Конечно, можно опять завести шарманку о том, что «за неимением своего опять эксплуатируют советское наследие», но как-то не хочется, потому что, повторюсь, фильм здесь напрашивался ещё в 1969 году. Но и не сказать, что фильм плох настолько, что вызывает рвотный рефлекс. Но пойти на него второй раз, или хотя бы пересмотреть дома – не хочется.

Ладно, будем довольствоваться тем, что есть. А Трубадур в красных джинсах-клёш навсегда останется в наших сердцах.

Лучшие в аду

Этот фильм я посмотрел уже давно, и собирался выложить отзыв ещё в ту пору, но сначала были какие-то препятствия – заболел я что ли, а потом уже было не актуально.

Но, судя по недавним событиям – это всё ещё актуально. Тем более, у фильма есть подтекст, который, вероятно, не считывается и самими создателями. А продюсером фильма, я напомню, является Евгений Пригожин.

С технической точки зрения, мне кажется, придраться не к чему. Всё летит и всё взрывается как надо. Техника, снаряга, оружие – всё аутентично. Но тут и странно, если б по-другому было – на экране современные боевые действия, а техническая база «вагнеров» позволяет выделить немного для поднятия собственного рейтинга путём съёмок фильма.

Только в последнем у меня есть сомнения. Потому что к художественному наполнению фильма у меня большие вопросы. Сюжет – вроде бы есть. Конфликт – вроде бы есть. Но всё настолько плоское, что «прикипеть» ни к кому нельзя. Абсолютно не помню ни одного позывного, ни одного имени, ни одной фамилии. Да их и крошат постоянно, убивают одного за другим, лица, хоть и разные – но все в балаклавах, в тактических очках, в шлемах – попробуй их различи, попробуй запомни. Бойцы совершают подвиг, жертвуют собой – но экранного времени этому уделено так мало, что эти эпизоды становятся очередным звеном в цепи убийств – то «белых», то «жёлтых».

И это очень плохо. Создатели, вероятно хотели показать войну так как оная есть, без прикрас. И технически это у них получилось. Но вызвать эмоции, расположить к себе – то есть к ЧВК «Вагнер» – просто показывая мясорубку не получится. Зрителю нужен герой, с которым он будет ассоциировать себя, которому будет переживать или восхищаться. Но таких в фильме нет. Есть серо-зелёная масса, работающая, выполняющая задачу. Но – масса.

Давайте вспомним, что в основе сюжета. Задача – найти позицию артиллерийской установки, с этой целью посылают отделение бойцов, в числе которых есть ПАН – полевой авианаводчик, если по-простому – разведчик, передающий координаты цели авиазвену. Задача выполнена, но вся группа погибает. Погибает и ПАН. Как можно было сделать из этого конфетку?

Дайте ПАНу имя и внутренний конфликт – пускай он хочет воевать, но его не берут на контракт, у него вторая категория запаса, освобождение по категории «В». Дайте ему личный мотив – пускай его близкий гибнет где-нибудь от рук «правосеков», как ранее попавший на сайт «Миротворец». Как он найдёт выход из положения – завербуется в ЧВК, для службы в котором, как известно, не нужно наличие пройденной срочной службы, и отправится воевать. И вот уже несколько сюжетных линий заиграют гранями. Дайте ему время на внутренние переживания и какую-нибудь рефлексию – и это будет невероятно крутой персонаж, каких не было уже давно. А его героическая, без сомнения, гибель будет только в плюс фильму.

Но тонкости сценарного мастерства сценаристам фильма неведомы – или им действительно ставили задачу оказаться от классического протагониста. Да и честно сказать, финальный ход, в котором «артиллерийская установка продолжила терзать наши позиции» мне показался странным. А для чего тогда были эти два часа кровопролитнейшей бойни? Вы и задачу, в сущности, пролюбили, и героя нет, которому сопереживать можно – ну да, боёвка красивая! Но какой в ней смысл? Да и потом, я вот ни одним боком не военный, но действительно интересно: а если позицию любой арты вы вычисляли сразу после прилёта, то почему позицию главной цели вы не смогли вычислить подобным образом? Ответа нет.

Ну а теперь – тот самый, скрытый, подтекст.

Для начала скажу, что побеждают – хотя с точки зрения конечной цели это весьма призрачно – побеждают «белые» весьма условно. Им помогает рация, снятая с убитого бойца «жёлтых». А если б её не было – то пиши пропало. Внезапное обстоятельство, открывающееся в самый нужный момент, обычно называется «рояль в кустах», и такую игру в поддавки зритель не любит, но «срисовывает» не всегда. А «желтые» — совершенно не уступают «белым» ни по отваге, ни по профессионализму, ни по оснащённости. И если уж «белые» побеждают, и называют себя лучшими, то получается, что на втором месте – «жёлтые»?

Но ведь мы помним, что есть ещё одна силовая структура в том конфликте. Которая, не показывается, но которая, получается на третьем месте. И это – Министерство обороны РФ. В этом есть один из подтекстов, который, как мне кажется, мало кто уловил.

Однажды эти вещи были озвучены Пригожиным в явном виде – сразу после взятия Артёмовска. Он тогда заявил, что ВСУ могли бы стать второй армией в мире после ЧВК «Вагнер», а на МО РФ вылил обвинения, при этом сами соединения российской армии никак не упомянул.

Ну, есть и ещё один момент, который для меня остаётся весьма сомнительным. Это лозунг фильма, венчающейся фразой «… у нас есть контракт с совестью…». А разве Родина, с которой у вас уже есть контракт – не ваша совесть? Это даже как-то пересекается с фразой из песни: «…Где-то, где звон монеты, танцуют ихтамнеты…». Вроде и говорят про Родину и прочее, а на самом деле, жёлтый бес правит бал…

Ну а Пригожин, судя по недавним событиям, просто заигрался в самого лучшего. Лучшего в аду.

Вот и всё!

Роман Карьера мятежника, Дмитрий Казаков.

Вот и кончен бал, погасли свечи. Последняя книга в цикле прочитана и стало даже как-то немного грустно. Возможно, эта рецензия будет содержать спойлеры, но прятать под кат весь текст, на мой взгляд, не эстетично.

Дмитрий Львович снова на высоте – впрочем, как и всегда. Текст в романе плотный, насыщен событиями, есть неслабая интрига, ради которой всё и затеяно. Однако читательское ожидание, основанное на известном тезисе «Кто был никем – тот станет всем» разрушается. А я ведь уже надеялся, что… Впрочем, не буду раскрывать сюжетных деталей – для этого существует текст произведения. Скажу только, что жалко товарищей главного героя, павшего за други своя – в некоторых моментах я едва не заплакал. И жаль, что не заплакал Егор, ведь с одним из друзей он был более, чем близок. И жаль, что мы так и не узнали историю Макса. Я до последнего ждал раскрытия этой интриги – а ведь во всех предыдущих частях, небольшими намёками нам говорилось, что Макс – персонаж не простой.

Но теперь я оглядываюсь по сторонам и думаю: а может быть, Дмитрий Львович задумал новый цикл, или хотя бы роман, про Макса? А что, я бы почитал. Автор, задумайся, если ты читаешь эти строки!

Ну а теперь я снова уделю некоторое время материальной части. Не скрою, автор пытался написать так, чтоб было правдоподобно. Особенно, что касается тактики и боёвки. И правда, если следить только за сюжетом, то огрехи не бросаются в глаза. Но! Есть вещи, которые попадают в профессиональную сферу читателей, и тут случается конфуз.

Сразу бросился в глаза «портативный амперметр». Возможно, последний раз автор встречал его на школьной лабораторке, там он и правда громоздкий. Однако сейчас используют мультиметры, в том числе с токопроводящими клещами – там тебе и амперметр, и вольтметр, и омметр, и много чего ещё – и всё в одном корпусе, на разные диапазоны токов, сопротивлений и вольтажей.

«Оружейная» часть меня тоже не слабо удивила. Где-то в первой трети текста устами Егора автор сравнивает кремневое ружьё и штурмовое оружие с автоматикой, основанной на отведении пороховых газов. Причём «сравнивает» – не значит анализирует разницу, а почти приравнивает эти две системы, что заставило мои глаза полезть на лоб, и усомниться в компетенции Егора, как оружейника в частности и инженера вообще.

Ещё на автоматах Гегемонии почему-то упоминается курок: «я шагнул в сторону […] и спустил курок». Но какой курок, если в патронах нет МВ, а вместо него – электротяга? Вместо спускового крючка должна быть кнопка, а курка с бойком не должно быть вовсе. Понятно, он мог произнести это по инерции земных мыслей, но как же профессиональная деформация инженера, солдата, оружейника?

Некоторые вопросы тактического плана тоже возникали. Например, почему у них нет балаклав? Тут и наши, земные армии, пришли к этому виду снаряжения не сразу, но тут явно армия потехнологичнее, а балаклава – это и устрашение внешнего вида, и СИЗ органов дыхания. Почему комнаты штурмуются без гранат? Вспомните знаменитую фразу Василия Чуйкова: «Впереди граната, ты – за ней!». Ведь если бы соблюдался этот принцип – во-первых его бы знали все солдаты противоборствующих сторон, а во-вторых, сцена последнего сражения Равуды и Егора выглядела бы по-другому. Почему у танков нет пулемётов? И я сейчас не про курсовой пулемёт, а тот, что на башне. Чем отсекать пехоту от бронетехники или как поражать толпу вояк, не имеющих РПГ, но попавших в мертвую зону пушки? И ещё несколько удивил тот факт, что на оружии нет автоматического подсчёта патронов – в тот момент, когда карта выводится на визор шлема – или, как говорит автор, «забрало» – этот момент почему-то остаётся упущен.

Не удалось избежать и опечаток: «…где держат мою жену и дождь.»

Впрочем, это всё лирика. Конечно, я не могу пройти мимо таких огрехов, ведь я тот ещё буквоед, младший заклёпочник и занудная токсямба. Да простят авторы моё стремление к прекрасному в их книгах.

И вот мы подходим к самому главному. Последний роман цикла завершён и – что дальше? Каким он был, это цикл? Сам автор признавался, что для него это был во многом эксперимент, но программу максимум он не выполнил. Для меня же, как для читателя этот цикл очень даже хорош. Подозреваю, что в том виде, в котором он задумывался, он и получился.

И вот я бы, возвращаясь к тому, с чего начал первую рецензию, поставил бы этот цикл в один ряд с «Чёрным знаменем» и «Оковами разума». «Александр, ты бредишь» – скажете вы. Но нет. Эти произведения работают в разных поджанровых нишах, но каждая в своей нише она выполнена максимально качественно. Возможно, этому циклу не хватило чего-то, не связанного напрямую с текстом, пиара должного, может быть, но он хорош. Здесь автор по максимуму применяет весь набор инструментов писательского ремесла – и они работают.

А что там скажут большие мужи, обременённые академическим знанием или должностью в больших жюри – мне всё равно. Я так чувствую.

С новым годом!

Поздравляю всех с наступившим новым годом! Всем здоровья и творческих успехов!

Табуретка Казакова

Если вы хотите ощутить себя ничтожеством и бездарностью, то романный семинар Дмитрия Казакова – лучшее место для этого.

Конечно, это шутка. На семинаре разбирают не автора, а его текст, и там не тыкают пальцем в лицо, утверждая какой ты бездарь и бесталанный оболтус. Но выводы можно сделать самостоятельно, проанализировав сказанное мастером и коллегами по опасному бизнесу по перу. Хотя чувствовать себя бездарем мне иногда бывает свойственно: моё настроение и самоощущение в литературе движется по синусоиде – от «Какой я большой и мохнатый волчара, как мощны мои лапищи!» до чувства полной безнадёжности и ненужности всего происходящего.

Именно бездарностью я ощущал себя вечером после разбора текста, лёжа на диване съёмной квартиры и пырясь в выключенный телевизор. И ощущалось это особенно сильно от того, что я был на подобном мероприятии уже в третий раз. И если первые два раза я ехал полный самонадеянности, полный уверенности, что текст если не поставят в пример, то хотя бы скажут, что он написан правильно, то третий раз я ожидал примерно того же, что происходило в действительности первые два раза. Однако, это ожидание не подсластило пилюлю, и всю горечь я почувствовал сполна.

Лишь почти месяц спустя я понял, что не так – или так? – с моими текстами и моими ощущениями. Каждый раз я пытаюсь прыгнуть выше головы и это не выходит. Каждый раз я замахиваюсь на ту планку, которую не могу покорить. Покорить я могу её уже после семинара, но она мне уже не интересна – и я разбегаюсь на следующий прыжок, на бо́льшую высоту. И каждый раз мой афедрон предательски сбивает перекладину. И в последний раз я замахнулся на такое, куда российский писатель вообще и нос-то боится совать. Туда, где инцесты, страдающее средневековье и немножко магии.

Но теперь я думаю: а стоит ли? Может, повременить с этим, и взяться за то, что уже знаешь, как делать? Ведь есть над чем поработать. Да, на семинаре мне подсказали многое, в чём я действительно «провис», но как оказалось, стереотипические представления о многих вещах не вытравить из сознания людей, даже опытных авторов, и глаз многих коллег цепляется за такие вещи. Ладно, можно предположить, что я исправлю психологию героев, перекрою́ события, но редакторы зацепятся за те же клише – и как доказывать свою правоту? А потом, в свете нового закона о запрете нетрадиционных сексуальных отношений мой роман может вообще не пройти цензуры. Там, конечно, нет гомоексуальных или трансгендерных сюжетных линий, но сексуальные отношения там весьма нетрадционны – нетрадционны для сегодняшнего дня.

Да и есть ли гарантия что, вернувшись к старым проектам, я опять не задеру планку на недоступную высоту? Конечно, мне сделали комплимент: оказывается, я «упоротый в хорошем смысле», но… Сомнения гложут меня, и есть подозрения, что одной доброй упоротости мне не хватит. Ведь сколько раз я прокачивал не те скиллы, а оказывалось, что нужны другие…

В общем, что бы я хотел сказать. Не знаю, будет ли ещё Дмитрий проводить такой семинар. До этого подобное мероприятие проходило в рамках Петербургской Фантассамблеи, но организаторы с некоторых пор впали в уныние и когда она будет в следующий раз – неизвестно. Организовать подобное самостоятельно Дмитрию оказалось тяжело, и будет ли он сам делать что-то подобное – неизвестно. Но если оно всё же будет – я всеми четырьмя лапами за то, чтоб начинающие и неопытные писатели посетили его. Не гарантирую, что вы научитесь писать хорошо с первого раза – хотя пример Яны Летт говорит, что всё-таки можно – но уму-разуму вы наберётесь. Каждый, от мастера до последнего семинариста выдаст вам огромную кипу замечаний, анализируя которые, можно улучшаться. Однако готовьтесь, что и вам предстоит весьма нелёгкий труд: прочитать за месяц семь-восемь работ в размере от десяти до пятнадцати «алок», проанализировать выдать свои замечания. Мне так вообще это было утомительно чуть менее, чем мастеру: на каждую работу я не поленился ставить заметки на полях, да и написал к каждой что-то мини-рецензии. В общем, дело это интересное, хоть и энергозатратное.

А ещё я бы советовал посещать такие семинары ещё и для того, чтобы ощутить себя причастным к профессиональному сообществу. Все мы варимся в неписательской среде, и это я считаю полезным – но иногда нужно встречаться и обмениваться опытом. Среди писателей можно встретить кого угодно, от специалиста центра «Э», до футболиста-любителя и по совместительству инженера. Да и просто иногда полезно не чувствовать себя одиноким и быть причастным к некоей общности, разделяющей твои интересы.

Постом этим я выражаю огромное спасибо:

  • Дмитрию Казакову – за очередное размахивание табуреткой, как саблей. На этот перфоманс нужно оформлять авторское право и вводить табурет на логотип семинаров. Продолжение абсолютно серьёзное, без всяких шуток, так как подобное действо уже неотделимо от тебя, как ты от него. А так же огромное спасибо за юмор, матерные лица и позы, жаль, что последние не попали на фотографии. Про «масонскую ложу», думаю, можно написать отдельно. А романный семинар можно так и называть: «Табуретка Казакова».
  • Арине Кириченко, Марине Теффер, Евгению Прядееву, Елене Славиной, Марии Соловьёвой, Дмитрию Лазареву – за дружескую атмосферу, замечания по тексту и граффити-шаржи на тексты.
  • Кому-то из коллег-сударыней, убейте, не помню кому конкретно – за очень вкусные печеньки!
  • Ирине Лазаренко – за переименование главного персонажа из «Мстислав» в «Ебислав». Стать локальным мемом – бесценно.
  • Ирине Федченко – за глубокий анализ текста на сексизм.

И пусть наши ошибки примут за улыбки!

Горская легенда

Давно не читал ничего поэтического, но на ловца и зверь бежит. «Нет покоя…» — достаточно интересное стихотворное произведение, почему-то обозначенное как повесть. Впрочем, как на АТ выставляются жанры мне пока неведомо, но есть мнение что для поэзии варианты ограничены.

Однако стоит отметить, что «Нет покоя…» творение хоть и интересное, но всё же несколько сырое.

История однозначно рассказана и стихотворение не затянуто, это уже хорошо. Я видел достаточно много произведений похожего жанра, где в погоне за рифмой автор растекается мыслю по древу и никак не может закончить – либо пишет суровые «несклады» от чего неопытность автора становится видна как зрелая черешня на белом снегу. Здесь удалость избежать подобного за счёт женских бедных рифм: вишня-лишние, колодцы-эмоции, вечер-нечем и так далее.

Хотя такая рифмовка в целом нехарактерна для силлабо-тонического способа стихосложения, автор всё же склоняется к силлабо-тонике, но явно не преуспевает.

В первом катрене автор аккуратно «кладёт» слова в размер, а во втором начинает спотыкается уже с первой строки: «И его́ се́рдце…», потом повторяет ошибку в третьем: «А́х, неве́ста краси́ва…» Конечно, это можно было бы обыграть, если б каждое четверостишье начиналось с невыверенной строки, что придало бы стихотворению собственный стиль, но увы… В четвёртом и последующих строфах автор «возвращается» в размер, что выдаёт начинающего.

Так же в глаза бросаются некоторые термины, употреблённые, вроде бы, по смыслу, правильно. Однако стихотворение заявлено как легенда, причём как горская легенда, а значит некоторые из слов будут явно выбиваться из данного контекста. Сразу же замечаешь слово «фривольный», и сначала не вполне понятно, что имеется ввиду. Термин-то употреблён правильно, но это понимаешь, лишь прочтя до конца. К тому же это явно анахронизм, не думаю, что данное слово вошло горские языки раньше, чем хотя бы сто пятьдесят лет назад. Ну, или какой обычно возраст у легенд? Встречаются и другие анахронизмы: пульс, эмоции, прелюдия, «пудрил мозги», стоп. Откуда-то берётся Немезида, к горским мифам и легендам явно отношения не имеющая. Если только это не греческие горцы.

Есть и другие слова, употреблённые не по значению. «Изобильем был […] вечер»: тут скорее подойдёт «Изобильный был […] вечер» – и в размер попадает, и более точнее употребление. «Чувственное ложе» – тоже смотрится как-то криво. Чувственным может одушевлённый предмет, тут надо подобрать какой-то иной термин. Стучать «барабанным разбоем» – весьма странный оборот. Есть барабанная дробь или барабанный бой, а разбой – это вооружённое нападение с причинением вреда здоровью.

Не обошлось и без аллитераций или очень похожих на аллитерацию звукобуквенных сочетаний: «Стройный стан», «Ты же нежить!».

Ну, и напоследок. Я повторюсь, история в целом чувствуется рассказанной, особенно концовка с превращением в пса. Однако есть моменты, которые оставляют вопросы по сюжету. Автор пишет: «Это ж та! Та, с которой успели… / До того, как отец спохватился!» И здесь остаётся какое-то невероятно большое поле для фантазии. Что успели-то? Переспать? По обоюдному согласию или он её взял силой? А может, за словом «успели» скрывается не он и будущая невеста, а группа мужчин-злоумышленников? И чей отец спохватился? Её? Его? В общем – загадка.

Впрочем, всё указанное мной видит только опытный любитель поэзии или квалифицированный читатель. Простой человек сочтёт стихотворение весьма неплохим, и будет прав – ибо требования обывателя оно удовлетворяет на все сто процентов. Автору лишь могу пожелать успехов и прогресса в стихосложении.

Иные земли. Яна Летт

Ну что, вот я и добрался до финальной части «Мира из прорех» Яны Летт. Много книг я прочёл с тех пор, как увидел первый текст, и немало отзывов написал. И вот последняя часть – «Иные земли» – попала под мой суровый дилетантский разбор. Я ждал этой книги ровно четыре года, с тех пор как прочёл первый роман ещё в черновике – до сих пор горжусь этим фактом и чувствую себя в какой-то мере избранным.

«Иные земли» не похожи на две предыдущих книги. Хотя нет, стилем-то они похожи. Но концепцией несколько разнятся. Если первый был дорожной историей в антураже фентезийного постапокалипсиса, второй – несколько неудавшимся стимпанком, то третий – это какая-та фантасмагория, особенно в параллельном мире, куда забрасывает героев в конце второй книги. Все эти грибы-фонари, яркие, как в наркоманском сне, цвета, и сказочные чудовища, обитающие рядом с людьми без вражды – это что-то странное, непонятное и в тоже время притягательное и пугающее. А ещё добрую часть текста занимают диалоги. Герои очень много разговаривают. Не припомню такого в предыдущих двух частях, либо я как-то не обратил на это внимание.

Кстати, о разговорах. На каком языке всё-таки разговаривают по ту сторону прорех? Артём, попав в иные земли, разговаривал без труда, понимал и изъяснялся так, что его понимали? На каком языке он вёл дневник? Особенно странным кажется это в момент, когда Дайна произносит слово «идиот», восходящее к латыни, а оттуда – к древнегреческому.  Если только все диалоги даны как перевод с языка иных земель, тогда это, конечно, выглядит оправданным.

Ещё бы я отметил, как Яна касается интимных сцен. Точнее даже не касается, а лёгкими мазками – буквально парой фраз – обозначает их присутствие. От чего лёгкий аромат секса витает над текстом. И если честно тут я завидую, ибо о плотской любви мечтаю писать вот так – без намёка на пошлость, но так глубоко, чтоб вызывать эмоции и чувства.

В общем, где-то до середины книги, а может и чуть далее, я просто наслаждался текстом. Но когда дело коснулось богов – вот тут мне стало трудно. Думаю, что «заслуги» автора в этом нет, скорее это моё субъективное. Когда дело касается магии, мне очень трудно воспринимать описания происходящего. Все эти свечения, пения, разносящиеся над долиной, невидимые стены и прочие магические вещи просто выбивают меня из колеи. Да и потом, касаемо богов, один момент вызвал недоумение. Артём говорит: «Анатолий Евгеньевич редко говорил о Боге, но, когда говорил, всегда упоминал, что он един». Если каин дедушка – учёный, тогда почему он так рассуждает? Бог един в некоторых видах религий. А в некоторых – не един. В общем, концепция пяти богов осталась для меня непонятной, особенно в моменте интриг, которые они проворачивают. И потом, как Дайна поняла, что новые боги, пришедшие взамен умерших – марионетки оставшихся? Из чего это следует? Для меня – загадка.

И второй половине текста, где я ждал завершения дуги характера – не у всех, хотя бы у кого-то – этого так и не произошло.

Артём – так и остаётся вечно сомневающимся и пугающимся мальчиком. Именном мальчиком – и это видно по словам второстепенных героев, которые с лёгкой руки автора так его и называют: «Отойди от мальчика…», «Плевать вы хотели на мальчика». Даже имея опыт уважения от равных, спасения от верной смерти соперника по сердечным делам, даже переспав с женщиной, даже убив человека, он ничего не меняет во взглядах, не меняет убеждений, не меняет желаний. Даже перейдя в новую ипостась – он продолжает краснеть перед друзьями. Конечно, с некоторой натяжкой арка персонажа завершилась – он поменялся к концу, стал другим, вышел на качественно новый уровень. Но сам ли он этого хотел? За него решили, и он принял это решение. Да, всемогущество – это хорошо, но чего оно стоит в неизведанном, чужом мире, мире где ты не знаешь никого и тебя никто не знает? Я попытался представить себя в его роли и затосковал. А Артём – нет, и мне очень трудно в это поверить. И мне немного обидно за Артёма, ведь это единственный персонаж, за которого я по-настоящему переживал.

Ган – по-прежнему надменный красавчик. Его отношение к Артёму не меняется, даже после спасения. Они вместе едят пуд соли, но Ган… не сказать, что презирает Артёма, но относится к нему, как человеку с более низкой ступени. Он меняет своё отношение в самом конце, когда Артём становиться тем, кем становиться – в тот момент, когда уже сложно относиться по-другому. И знаете, когда Север «оставляет метки», мне ничуть не жалко Гана. Поделом.

Кая чрезмерно рефлексирует, даже в тот момент, когда это не нужно и опасно для жизни – а ведь это слишком отвлекает, заставляет нарушать технику безопасности. Хотя, быть может, это и есть её дуга характера? От жёсткой девчонки – в мягкую, рефлексирую женщину? Во всяком случае, это уже не та Кая, которая начинал путь в Северный город.

И Сандр не остаётся без вопросов. Истинных причин восстания людей я так и не увидел. Понятно, я слишком многого хочу от подростковой книги. Но почему-то передача власти людям видится мне не причиной, а предлогом. И да, гражданин невероятно живуч. Получить десять или больше пуль – и остаться в живых. Хотя не понятно, каких пуль? Если современных, то ему и правда они ни по чём. Но в тексте говориться, что Кая перезаряжалась после каждого выстрела – значит это старинный дульнозаряжаемый пистолет? Если таких десять пуль, то внутренние органы Сандра улетели бы в прореху, к которой он стоял спиной. Каким бы он не был всемогущим, до схватки с кабаном он бы не дожил, а если бы и дожил – то проиграл. В общем, вопросы к матчасти остаются.

Ну и по мелочи матчасть кое-где вызывает вопросы. Меч за спиной у Севера – набивший оскомину стереотип. Даже если он там как запасное оружие, то достать его оттуда, если это не короткий гладиус, а вполне себе нормальный средневековый меч – та ещё проблема. Но честно сказать, Север в цветной балаклаве, в шубе, стоящий на снегу, с пистолетом в руке и мечом за спиной – был бы неплохой обложкой, если бы роман издавала какая-нибудь «Альфа-книга». А ещё Яна называет портупеи сбруями, и я удивлён: сбруи – у коней, портупеи – у людей.

Ну и как всегда, Яна избирает одну метафору «главной» и использует её достаточно часто. Если в предыдущем романе всячески обыгрывался мёд, то здесь это «сердце пропустило удар». Что хочется сказать, резюмируя? Ожидал я, конечно не того, чем закончился роман. Но мои субъективные ожидания – не мерило, не метод объективного контроля. Если вы всё же не читали трилогию «Мир из прорех», то всячески советую. Если с первыми двумя вы уже знакомы – смело беритесь за третью. Оно того стоит.

Вояка среднего звена

Редкий случай, когда сиквелы могут держать планку предыдущих частей. На мой взгляд, «Вояка среднего звена» — самый мощный из первых трёх романов цикла . Роман не просто держит планку, он её завышает. Мне кажется, что герой сильно возмужал, укрепился как личность, но дело не только в этом. Автор смог сделать третий роман максимально динамичным, клифхенгеры – фу, какое мерзкое слово – максимально выпуклыми, а опасности – максимально суровыми.

Порадовало, что Равуда отошёл на второй план. На самом деле непонятно, почему его не отдали под трибунал после драки в казарме во второй части. Его бы вряд ли расстреляли, конечно, но целая центурия свидетелей могла бы всё подтвердить. Или просто Егор не подал рапорт, или как это положено в ВС Гегемонии? Ведь он намеревался вернуться, а значит нужно было максимально использовать возможности по устранению врага. Мне кажется, в четвёртом романе Равуда должен обрести некоторую иную ипостась и напрямую использоваться против Егора более могущественными силами, ведь и Егор, судя по всему тоже переходит на качественно новый уровень. Но тут «будем почитать».

 Да и говоря о трибуналах, уже и в этом романе Молчун мог спокойно отправиться под арест после стычки в джунглях Бриа. Кстати, вопрос: если браслеты фиксируют успехи, то почему они не фиксируют и промахи? Те же драки между владельцами браслетов и нападения на своих?

Продолжая тему браслетов, хотелось бы спросить: браслеты участвуют в мелкой бюрократии центурии? Насколько я знаю, в ВС РФ начиная на уровне командиров рот ведутся некоторые журналы по учёту личного состава, учёту оружия и т.д. Устами Егора автор ничего не говорит о подобном, но и не упоминает, что система, куда встроены браслеты, как-то учитывает это автоматически. Понятно, что ВС РФ и ВС Гегемонии – разные вещи, но я так понимаю, что-то ведь бралось за аналог? Конечно, в условиях, в которые попал Егор, не до бюрократии, он с ней просто не успел ознакомиться. Но как я понял, его даже не ознакомили с подобной необходимостью.

Приём «Возвращение в разрушенную локацию» весьма порадовал. И напомнил всем известный шутер «Call of Duty». Дмитрий Львович вряд ли играл в такое, но метод использовал. Хотя, зная товарищей из «Activision», они могли и сами подсмотреть этот приём где-нибудь. Но у автора получилось вполне «по-шутерному». Взять хотя бы момент, где Егор протискивается между двумя стенками. В играх такие моменты вызывают приступы неконтролируемой клаустрофобии, ну а писательское мастерство Дмитрия Львовича рисует не менее выпуклую картинку, от чего клаустрофобия меня застала и при чтении романа.

Так же видно, что автор несколько «прокачался» в тактике перед написанием текста. Во всяком случае, поведение Егора как командира роты и отдаваемые приказы не вызывают вопросов.

А вот моя любимая матчасть… Да-а-а… Тут опять твориться что-то непонятное.

Сперва под мою горячую руку опять попался станок. Автор ещё в прошлой книге упоминает некую «рабочую поверхность», но откуда она у станка – мне не ведомо. Рабочая поверхность есть у верстака или стола, а у токарного станка – две бабки, и станина, которую Дмитрий Львович перекрестил в «базу» уже в этой книге. Да и ремонт глушителей, вызвал очень большие сомнения. Зачем они в автоматах Гегемонии, где для выстрела не детонирует порох – не понятно. Какое пламя или шум глушит это устройство? Да и потом, разве можно так обходиться с глушителем? Вообще это достаточно точная деталь, с неуказанными квалитетами не грубее восьмого. А тут они вообще представлены как куски ржавых железяк. Ну и ещё: зачем они тут? Глушитель нужен для ДРГ, а в центурии Егора нет ДРГ. Скорее всего они подчиняются напрямую командованию когорты и пользуются когоротской оружейкой.

Ну а потом пошло-поехало. Самолёты тридцатилетней давности – это конечно интересно. Фишка в том, что как раз в восьмидесятые годы, и даже чуть раньше, конструкция боевых самолётов перешла на новый этап – интегральную компоновку, и остаётся такой до сих пор. Сможет ли автор отличить, например, СУ-27 более чем тридцатилетней давности от СУ-35 две тысячи тринадцатого года, ведь различия в их корпусе минимальны? Вот СУ-57 действительно выбивается из этого ряда обводами крыльев, но вряд ли Дмитрий Львович имел его ввиду, когда писал данный текст.

Ну и дальше по мелочи. Фраза «…а вот сверла толстые, по бетону…» выглядит несколько странно, так как свёрла по бетону отличаются не толщиной, а твёрдосплавной напайкой. Потом называет подгузники памперсами – ну это как называть копиры ксероксами, если вы понимаете, о чём я. Затем почему-то отделяет спецназ от ДРГ («таким вооружают даже не части специального назначения, а диверсантов»), хотя войсковой спецназ как раз и занимается диверсионной работой. Ну и в довершение автор приводит целый абзац, где описывает как зачищать и соединять провода – хотя целевая аудитория данной книги, я думаю, представляет, как это делать.

Не обошлось и без опечаток: «снайперы или снайперы», «Я очень сокучился».  В одном месте пропущены кавычки в имени собственном «…раздевал ее под песню Lady in Red…». В другом глаз резанул повтор: «Автомат болезненно уперся в брюхо, рюкзак болезненно ударил по затылку». Над фразой «высвободил собственную конечность» я люто хохотнул, да и конечности там ещё упоминаются через две или три страницы. Ну и англомусор, как же без него: «…у Макса — бунтующего тинейджера…»

И кстати, про Макса. Здесь уже моё субъективное читательское ИМХО. Видно, как персонаж взрослеет и становиться серьёзным. Плюс некий ореол загадочности делает своё дело. В будущих книгах для него хотелось бы больше «экранного времени». Да и честно признаться, на хипстера он перестаёт быть похожим уже давно. Он выглядит скорее, как романтизированный гопник, что ли, или что-то в этом роде. На хипстера больше похож Билл, судя по тем репликам, что он издаёт: про демократию и тирана-Путина.

Остаётся только вопрос: как Макс понял, что Егор проворачивает собственные дела? Это внезапная телепатия или мы что-то не знаем про Макса? Тут же дело простое: получаешь приказ и идёшь его выполнять. А что там надо найти – секрет. Разве так не может быть в армии? Поэтому эпизод с «бунтом на корабле» выглядит весьма странным. Надо – значит надо, ведь вы помните фразу из повести «В окопах Сталинграда»: на фронте ничего не знаешь, кроме того, что вокруг тебя происходит.

Ещё пару слов хотелось бы сказать о Фагельме. Точнее о том, как по тексту расставлены признаки её предательства. Я стал подозревать её, когда она потащила Егора заниматься любовью. И полностью убедился в своей правоте, когда на Егора навели сексуальный морок. Когда в тексте упомянули, что Фагельма сняла ботинки – было уже всё понятно. Только есть один момент: текст пишется от имени Егора, а значит он «видит» и замечает тоже, что и читатель. Однако протагонист почему-то до самого последнего момента не может выстроить туже логическую цепочку, что и читатель. А протагонист, который соображает медленнее читателя, может выглядеть для аудитории не всегда привлекательно. Это претензия не конкретно к автору данной книги, это встречается во множестве книг, когда подсказки разбросаны то тут, то там, а ГГ безжалостно тупит.

Что я хочу сказать в итоге. Роман действительно очень хорош, хоть и не обошёлся без огрехов. И как без них, если в тексте просто изобилие событий, а редактор для самиздата – вещь весьма дорогая и не всегда окупающаяся. Что нас ждёт дальше? Дальше, я чувствую, будет не менее интересно, захватывающее и вотэтоповоротно. Автор оставляет читателя с отвисшей челюстью и вешает клифхенгер на целый роман.

Что нас ждёт впереди?

Постапокалипсис

Есть такой поджанр — постапокалипсис. Многие любят читать такое.

Но что интересно. Жанра о самом апокалипсисе нет. Книги такие, несомненно есть, но их так мало, что не припомню отдельного названия жанра для таких вещей.

Но вот что я думаю. Ведь наша страна в свое время пережила и апокалипсис, и то, что было после. Наша страна — я говорю о Советском Союзе. Я имею ввиду Великую Отечественную Войну. Ведь это смело можно назвать апокалипсисом. А что было после — постапокалипсисом.

Но как удивительно расходятся книжное представление о миреустройстве «после» и действительность. Книги — сплошь хаос и безвластие, блуждающие банды и все против всех. В реальности — мирная стройка, крепкая власть и надежда на светлое будущее.

Я вижу лишь единственное объяснение, почему так. Книги сплошь описывают постапокалипсис победившего капитализма. В реальности с ситуацией столкнулась страна социалистическая, готовая к мобилизационному рывку как во время катастрофы, так и после неё.

Такие дела.