Давно не читал ничего поэтического, но на ловца и зверь бежит. «Нет покоя…» — достаточно интересное стихотворное произведение, почему-то обозначенное как повесть. Впрочем, как на АТ выставляются жанры мне пока неведомо, но есть мнение что для поэзии варианты ограничены.
Однако стоит отметить, что «Нет покоя…» творение хоть и интересное, но всё же несколько сырое.
История однозначно рассказана и стихотворение не затянуто, это уже хорошо. Я видел достаточно много произведений похожего жанра, где в погоне за рифмой автор растекается мыслю по древу и никак не может закончить – либо пишет суровые «несклады» от чего неопытность автора становится видна как зрелая черешня на белом снегу. Здесь удалость избежать подобного за счёт женских бедных рифм: вишня-лишние, колодцы-эмоции, вечер-нечем и так далее.
Хотя такая рифмовка в целом нехарактерна для силлабо-тонического способа стихосложения, автор всё же склоняется к силлабо-тонике, но явно не преуспевает.
В первом катрене автор аккуратно «кладёт» слова в размер, а во втором начинает спотыкается уже с первой строки: «И его́ се́рдце…», потом повторяет ошибку в третьем: «А́х, неве́ста краси́ва…» Конечно, это можно было бы обыграть, если б каждое четверостишье начиналось с невыверенной строки, что придало бы стихотворению собственный стиль, но увы… В четвёртом и последующих строфах автор «возвращается» в размер, что выдаёт начинающего.
Так же в глаза бросаются некоторые термины, употреблённые, вроде бы, по смыслу, правильно. Однако стихотворение заявлено как легенда, причём как горская легенда, а значит некоторые из слов будут явно выбиваться из данного контекста. Сразу же замечаешь слово «фривольный», и сначала не вполне понятно, что имеется ввиду. Термин-то употреблён правильно, но это понимаешь, лишь прочтя до конца. К тому же это явно анахронизм, не думаю, что данное слово вошло горские языки раньше, чем хотя бы сто пятьдесят лет назад. Ну, или какой обычно возраст у легенд? Встречаются и другие анахронизмы: пульс, эмоции, прелюдия, «пудрил мозги», стоп. Откуда-то берётся Немезида, к горским мифам и легендам явно отношения не имеющая. Если только это не греческие горцы.
Есть и другие слова, употреблённые не по значению. «Изобильем был […] вечер»: тут скорее подойдёт «Изобильный был […] вечер» – и в размер попадает, и более точнее употребление. «Чувственное ложе» – тоже смотрится как-то криво. Чувственным может одушевлённый предмет, тут надо подобрать какой-то иной термин. Стучать «барабанным разбоем» – весьма странный оборот. Есть барабанная дробь или барабанный бой, а разбой – это вооружённое нападение с причинением вреда здоровью.
Не обошлось и без аллитераций или очень похожих на аллитерацию звукобуквенных сочетаний: «Стройный стан», «Ты же нежить!».
Ну, и напоследок. Я повторюсь, история в целом чувствуется рассказанной, особенно концовка с превращением в пса. Однако есть моменты, которые оставляют вопросы по сюжету. Автор пишет: «Это ж та! Та, с которой успели… / До того, как отец спохватился!» И здесь остаётся какое-то невероятно большое поле для фантазии. Что успели-то? Переспать? По обоюдному согласию или он её взял силой? А может, за словом «успели» скрывается не он и будущая невеста, а группа мужчин-злоумышленников? И чей отец спохватился? Её? Его? В общем – загадка.
Впрочем, всё указанное мной видит только опытный любитель поэзии или квалифицированный читатель. Простой человек сочтёт стихотворение весьма неплохим, и будет прав – ибо требования обывателя оно удовлетворяет на все сто процентов. Автору лишь могу пожелать успехов и прогресса в стихосложении.