Собственно, современных героев нет – об этом и речь.
Все герои умерли давно – когда в их подростковый мир хлынула культурная глобализованная масса. Даже не так… Масскульт современности – с её акцентом на бесконечное потребление, с обилием наркоты, выпивки и табака. И Венеция, этот образчик старой, классической культуры для таких персонажей выглядит как «гнилой писсуар» – это тонкая метафора не сразу бросается в глаза, её надо понять, проанализировать. Стремления к великому попраны окурками джойнтов, дорожками кокаина, бутылками алкоголя, желанием пожрать, укрыться потеплее, да тиснуть люстру из муранского стекла.
Лимонов – классный метафорист. Вот сталкиваются: старушка Европа, вроде бы и молодящаяся, но уже с отвисшими грудями, женщина не первой свежести, с букетом аутоиммунных заболеваний, прокуренная, пронюханная, пропитая; молодость Латинской Америки, с её напыщенным желанием казаться мачо, но всегда – без гроша в кармане; строгая лаконичность и прагматичность США – и всё это замешивается на вечном празднике беззаботности, прожигании денег и вечном сексе втроём. Удовольствие ради удовольствия.
Лимонов – классный стилист. Он может точной и неожиданной метафорой дать картину, показать обстоятельства эпизода. Там, где иному писателю потребуется абзац или два, Эдуард Вениаминович использует одно предложение. Но иногда он увлекается, особенно это чувствуется в постельных сценах, когда метафоры изобилуют вместо действия, текст становится приторным, а сцена – несколько смешной. Здесь он прибегает к ненормативной лексике, впрочем, не так уж часто, чтоб текст казался отвратительным, но всё же портит первоначальное впечатление. Однако это не сильный минус.
И смерть здесь – не только метафора, но и прямое указание на обстоятельства. Смерть – как лаконичный итог всего…