Вот картинка. Слева — Исаак Бабель, справа — Николай Островский.
Оба — писатели эпохи революции, наверняка подкованные в марксисткой теории.
И вот что говорит Бабель, о творчестве:
«Нужны цепкие пальцы и веревочные нервы, чтобы отрывать от своей прозы, с кровью иной раз, самые любимые тобой, но лишние куски. Это похоже на самоистязание…»
Что, простите? Самоистязание? Неужели ему не было стыдно перед Островским? Человек был прикован к постели, был слеп, тело разлагались когда он ещё был жив, его глаза, даже слепые, болели и ему предлагали их ампутировать, чтоб избавить от боли. И при этом — человек писал, что-то сам, через трафарет, что-то — надиктовывал секретарю.
И это фраза произнесена на фоне утерянных черновиков Островского, которые, как гласит легенда, были специально припрятаны ради бабелевской «Конармии».
Неужели трудности воображения могут сравниться с физическими трудностями? Почему писатели завышают цену творчества?
Я сам поэт, и я не могу этого понять.