Впервые эту песню Юрия Клинских я услышал, когда мне было двенадцать лет. Мне тогда было меньше лет, чем прошло с того времени. Я стоял у тумбочки, на тумбочке играл радиоприёмник, и я понял, что совершенно не представляю, что будет в мои тридцать. И вообще, эта песня будет популярна в мои тридцать, её не стрёмно будет поставить на банкете?
К семнадцати я сформировался как личность, и ощущение, что мне семнадцать не покидает меня до сих пор.
Все какие-то итоги подводят к тридцатнику, тоже, что ли, что-нибудь подвести?
Ну, начнём с того, что из глубины молодости тридцать видится какой-то страшной цифрой. С лысиной, пивным пузом, одышкой на второй ступеньке и категорической нестоямбой. Ну, миновало, и это не особенности организма. Это просто я молодец.
Что я достиг к тридцати?
Ну, я написал два романа и много стихов. Стихи, похоже, пока получаются лучше, но всё же мне трудно оценивать самого себя, ведь все люди очень субъективны к себе. Ну, а романы эти… Накал идиотии, конечно, в них не меньше, чем в тех произведениях, обзоры на которые я тут выкладываю. Однако два романа — это вам не лыжи курить, многие и одного-то не дописывают.
А ещё я побыл футболистом-любителем в команде, созданной мною же. Опыт, скажу я, интересный. Футбол — моя любовь и боль. Играл бы и дальше, если б не травма и не людское разгильдяйство. Думаю, что я когда-нибудь ещё поиграю.
А знаете, какая у меня есть заветная глупая мечта? Устроить товарищеский матч по футболу среди писателей России и Бразилии. Не, ну а чо? Я об этом думаю лет с шестнадцати. Меня, правда пугают, что уровень бразильских любителей сравним чуть ли не с нашей первой лигой, но я сильно сомневаюсь. Два месяца упорных тренировок — и мы их порвём. Если что, опорник в русской команде уже есть.
