С тех пор, как я коснулся ефремовского «Часа быка», антиутопия в моём представлении являлась чем-то научно выверенным, хотя бы с точки зрения логики и законов исторического развития. Но как выяснилось, цель антиутопии – запугать читателя и не дать ему альтернатив. Вот и Джордж Оруэлл занимается абсолютно тем же.

Но обо всём по порядку.

Книга с самого начала погружает в какую-то беспросветную тьму и мерзость. Автор прекрасно работает с образами, во всяком случае в первых двух третях книги, и раскалённым клеймом вписывает их в самую душу читателя. Что здесь сказать? Пока Оруэлл не коснулся главного – социально-экономического устройства, текст погружает в ужас мира, где строям ходят на работу, строем надевают одинаковое, и в метафорическом смысле, но тоже строем – занимаются сексом.

В одном месте Оруэлл действительно предугадывает будущее, вот фраза: «Один очень хороший [фильм] где-то в Средиземном море бомбят судно с беженцами». В другом месте он походя декларирует зависимость языка и сознания друг от друга: «Новояз — это ангсоц, ангсоц — это новояз…». Ну и… Хорошие моменты романа на этом заканчиваются.

Что характерно, главному герою вряд ли можно посочувствовать. Он почему-то с самого начала вызывает отвращение: сгорбленный государственной репрессионной машиной, весь больной и кривой, думает о людях мерзопакостно, а в эпизоде, где Уинстон рассказывает о том, как воровал еду у матери и сестры, я испытываю практически испанский стыд. Может быть, так и должно быть? Но зачем мне герой, которому не хочется сопереживать, зачем мне герой, который сломлен и раздавлен ещё до того, как начался репрессивный процесс? Ему не хочется сочувствовать, хочется, чтоб он отлез в сторону и не вонял.

А с некоторого момента я вообще перестаю верить в написанное. Начиная с любви Джулии и Уинстона. Это шпионская страсть – вообще какая-то сказочка для подростков. Как можно влюбится в незнакомого человека с первого взгляда? Ну, в пубертатном периоде – наверное можно, когда гормональный фон запределен. Но почему протагонист верит Джулии просто так, если буквально три минуты назад подозревал её в работе на полицию мыслей? Кстати, ещё есть люди, уверенные, что она на неё не работала – ведь герой видит как её избивают лишь мельком, краем глаза, а там можно устроить и небольшой спектакль? Вы ещё продолжаете так думать? Да и эта встреча с О’Брайеном, начавшаяся с игры в гляделки тоже, знаете ли, белыми нитками шита. Оруэллу надо чтоб антагонист завербовал любовничков – и он вербует. Насколько это правдоподобно – неважно, я сомневаться начал ещё в момент произнесения Уинстоном этой вычурной клятвы, где он заранее признаётся в деяниях, на могущество самой Партии не влияющие. Да там вообще всё угадывается ещё до того, как произойдёт – и работа О’Брайена на министерство любви, и работа старьёвщика на полицию мыслей. Собственно, как и то, что кричащая в экран девушка в синем комбинезоне станет любовницей Уинстона. А уж «стирание»… глупей ничего не видел. Можно изменить газету в библиотеке, но как ты изменишь подшивку газеты у кого-либо дома? Как ты вытравишь что-либо из памяти людей? Ну, с этим всё просто – автору надо, что никто ничего не помнил, значит так и будет. Будет помнить только Уинстон. Хотя, нет, может они и помнят, но переговариваться нельзя – везде же телекраны. Нет ни одного уголка, ни одного местечка по всей Океании, где бы он не стоял. Наверное, в сортире тоже стоят. Только Уинстону повезло – у него дома закуток есть, где эта тарелка ничего не видит. Ни у кого нет, а у него есть. Закуток с роялем в кустах… ой, со столом и дневником, простите. Да собственно, это не один рояль, тут по сути весь сюжет состоит из роялей разной степени нелогичности, и уж особенно «рояльно» выпирает этот телекран за разбившейся картиной в любовном гнёздышке.

Оруэлл вообще здесь технически странен. Где-то он мастер стиля, а где-то профан. Вот – комната сто один. Она так и будет везде «сто один», нигде её не назовут сто первой или «один ноль один». Доходит до абсурда: от фразы «сто один» рябит в глазах, но с этим ничего не сделано – ни Оруэллом, ни переводчиком. Да и она не становится страшной. Я, как читатель, не верю в страх героя перед крысами – он лишь мельком называется один раз, а второй – уже в самой комнате. И да, почему он выкрикивает имя Джулии? Как он к этому пришёл? Почему? И почему я должен верить этому эпизоду? И уж особенно криво потом смотрится эпизод, где он признаётся ей в непредательстве. Моя логика в этом случае отказывается работать, а протагонисту хочется выстрелить дуплетом прямо в лицо – чтоб не мучился.

Ну и если говорить о социально-экономической модели Океании, то здесь Оруэлл тоже не прав. И тут нельзя сказать, что автор оперирует в вымышленном мире. Сам он говорил, что хочет написать книгу, в которой продолжит идею о преданной революции, и если учесть, за тридцать лет до написания книги началась совершенно конкретная революция, валом переворотов, путчей и войн прокатившаяся по Европе, то логика подсказывает: Оруэлл говорит о социалистической революции. Но стоит ли говорить, что во всей своей книге он политически неграмотен? Ну а на тех, кто с историческим материализмом незнаком совсем это, конечно, производит впечатление. Но есть подозрение, что Оруэлл где-то наглотался позитивистской пропаганды.

Прежде всего здесь стоит упомянуть: социализм не ведёт завоевательных войн. Ни для отвлечения средств из экономики, ни для отвлечения идеи. Такой богатой и обширной стране, расположенной на двух континентах незачем вести битву – она может развиваться самостоятельно, а если мы учтём, что империализм в стране побеждён, значит прибавочная стоимость распределяется в обществе. Нет нужды в новых рынках сбыта и территориях с ресурсами.

Внутриполитическое устройство тоже нелогично. Опора на пролов, которую декларирует фрондирующий Уинстон, должна строится на их экономических потребностях, но они не показаны. Есть ли нужда у широких народных масс идти на конфронтацию с правительством, если каждый представитель пролетариата обеспечен достойным трудом, достойной оплатой, жильём, образованием и медициной? Оруэлл лишь предполагает, что пролы могут восстать, но есть ли у них в этом нужда? Для меня это остаётся загадкой – в книге данная тема не раскрыта. В этой книге главное – это интеллигентские потуги противостоять режиму, но где-то мы это уже видели, не находите?

И отсюда вся эта репрессивная машина выглядит крайне протезно. Зачем она нужна – в таком масштабе и такими методами? Если мы говорим, что социализм наступил, что пролетариям не нужен бунт, зачем это всё? Я, как и главгерой, повторяю: я понимаю, как, я не понимаю зачем. Зачем пытать, если в дело пришьют всё что нужно, а суда и вовсе не будет? «Признание было формальностью, но пытки — настоящими» – пишет Оруэлл. «– Будет так, как если бы вы никогда не жили на свете. – Зачем тогда трудиться, пытать меня?» – ещё одна цитата. Автор отвечает нам, читателям, такой фразой: «Партия стремится к власти исключительно ради неё самой» – и в этот момент мне хочется закрыть ладонью глаза. Власть – это всегда инструмент, а инструменты, как известно, не существуют ради самих себя. Вот и получается, что этот вымышленный мир снабжён маниакальной тягой к власти сразу огромной массы партийцев, что само по себе бред, отсюда следует «маленькая победоносная война», и из этих двух – огромная пыточная машина размером во всю страну. Бред сидит на бреде и погоняет бредом, а нам преподносят эту книгу как образец антиутопии.

Многие левые полагают, что Оруэлл описывал существующее положение вещей в Англии, описывал капитализм. Многие правые полагают, что в данной книге – истинное будущее социализма. Я же вот как скажу: в «1984» намешано отовсюду и понемногу, и в результате рядом существует то, что существовать рядом не может. Это не капитализм и не социализм, это клюквенное представление о социализме, укоренившееся в сознании многих, и раз за разом транслируемое в произведениях авторов, преимущественно – в кино. Мне возразят и скажут, а как же, мол, тридцатые в СССР? Ну таки я вам отвечу, что репрессии – всего лишь одна из стадий развития общества, и об этом писал Маркс ещё до создания «Капитала» (http://www.psylib.org.ua/books/marxk01/txt07.htm), и при этом никогда нельзя забывать, что многие объективные обстоятельства зависели тогда не от большевиков, а от внешнего агрессора, которого, как известно, не было. Для некоторых вообще открытие, что любая социально-экономическая формация внутри себя проходит разные стадии развития – и феодализм, и капитализм, и социализм, как ни странно.

Я делаю такой вывод: роман распиарен, и распиарен за счёт того, что наводит изжоги. В целом же – обычная клюквенная в страшилка, далёкая от логики и реальности, и наверняка из-за этого многими любимая. Особо упоротые, конечно, могут использовать художественные произведения, и в том числе «1984», как доказательства чего-то в истории, но для этого нужно быть совсем долбанутым об калитку. Пока я читал – постоянно хотелось вымыть руки, словно я опустил их в чан с коричневой вонючей жижей.

И это ощущение не покидает меня до сих пор…

Хотя, пожалуй не только жопа – в романе «Буря мглою небо кроет…» перлов столько, что их хватит не на один роман, а на десяток.

В книге не стоит искать каких-то серьёзностей. Тут автор развлекается что есть мочи, а иногда даже превышает свои возможности. Дмитрий Львович работает на стыке жанров: тут вам и пушкинопанк, и киберпанк, и космическая опера – и всё это замешано в изящную смесь вкуснейшего литературного коктейля.

«Буря…» — это такая сказка для взрослых. Поначалу я, конечно, скептически отнёсся к мироустройству будущего, составленному, как лоскутное одеяло, из разных коммун, но к середине произведения отринул скепсис – именно потому что искать серьёзности, как я уже говорил, здесь не стоит. Весьма интересен и фантдоп, основанный на отсутствии необходимости есть – из него можно было сделать не только сказку, но и серьёзную, как говорят в фэндоме – «твёрдую», научную фантастику.

Герои у автора получились такие… Весьма спорные, что ли… Понятно, что пушкинопанк – это такое нечто, где можно мастерски переместить героев из антуража в антураж, но данная копипаста с предподвыпертом выглядит несколько… Даже и не знаю, как это назвать… Одним словом, не на мой вкус. Ну и характеры, отношения героев… Почему-то особенно не верится в любовь главных героев, да и Руслан сам по себе какой-то исключительно правильный – без страха и упрёка. Хотя – это же сказка, здесь так и должно быть.

Весьма интересным мне представляется визуал. Описания, поведение персонажей, некоторые разговоры не иллюзорно намекают на аниме. Ну, сами посудите, когда Звездочёт появляется перед Дадном в белой ушанке, красном пальто и высоких сапогах, то образ сам собой получается именно анимешный. Впрочем, мои впечатления могут быть исключительно субъективными. Но когда «в кадре» появляются механотелые персонажи и персонажи с изменённой биологией, хочется, ох как хочется, чтоб именно этот роман был экранизирован совершенно определённым способом – с использованием японских прекрасноглазых рожиц и картинок, запрещённых для эпилептиков.

И да, говоря про аниме, тут следуют упомянуть также и добротное количество секса, которое в японской традиции мультфильмов весьма любят – а Казаков в первой половине книги отсыпал его от щедрот! Я уж и задумался – а ту ли книгу сам автор назвал «порнографией в космосе»? Мне однажды показалось, что Дмитрий Львович черпал вдохновение из роликов, которые даже я, знатный эротоман, пропускаю с некоторой брезгливостью и настороженностью. Впрочем, у книги стоит маркировка «16+», а значит подросткам с влажными мыслями и их родителям не о чем беспокоиться.

И если уж говорить про механотелых и людей с изменённой биологией, то такое уже встречалось у Лукьяненко в «Линии грёз», впрочем сам Дмитрий Львович мог «Линию…» и не читать, а вот идеи всяческих фантастических «ништяков», как известно, витают в воздухе, и черпаются всеми безвозмездно, практически даром. Да и принцип «подсмотри и перекомпилируй под себя» ещё никто не отменял – те же бластеры и роботы тому доказательство. Да и если вернуться к заимствованиями, то автор опять берёт из своей ранней работы, и снова – из «Крови ангелов», представляя в качестве антагониста, несущего чёрную смерть и чёрную боль, рифмоватого карлика. Хотя понятно — карлик это реинкарнация пушкинского персонажа, но получается двояко. Впрочем, это уже мелочи.

Одним словом, книгу однозначно стоит читать тем, кто хочет «выключить голову», и просто насладиться добротной ненаучной фантастикой. Здесь Казаков победил, он крокодил!

Аффтар, пиши исчо!

Трагедия мятущихся интеллигентов всегда была темой для грустных полотен. И вот на сцену опять выходит представитель этой тонкой прослойки, чья судьба по собственной ошибке была стёрта в жерновах войны.

Но прежде чем я коснусь моральной составляющей романа, хотелось бы рассказать о технической части произведения.

Да, Дмитрий Львович в плане фантдопа был шикарен! Лингвистическое допущение, как мне кажется, максимально сложное – а было ли такое у кого-то ещё? Именно так, чтоб вокруг него строилось повествование, и оно не было частью антуража. Да ещё «привинченный» к языку пришельцев имплантат, меняющий нейронные связи в мозгу биологически иной для них расы – это вообще несколько за гранью понимания, а если учесть, что Казаков пытался построить на этом логику всего жизнеустройства чужаков, то я бы поинтересовался: как он там, нормально ли себя чувствует после такого? Ну и к этому можно приплюсовать обычные для таких книг вещи: пришельцы, война, сопротивление…

Выходит, что допущение разрешает поставить эту книгу в ряд не только фантастики как таковой, а в ряд твёрдой научной фантастики, которой на сегодняшний день настолько мало, что ходят слухи о её похоронах. При этом внутри книги мы видим и личную трагедию предателя поневоле, и в этой трагедии самым главным всё так же остаётся язык. Язык, ставший родным и при этом – ставший врагом, врагом внутри тебя.

Буду откровенен: читать описания всех этих лингвистических премудростей весьма сложно. Нагромождения непонятных слов, хоть и добавляют правдоподобности, но выглядят настолько громоздко, что порой хочется их побыстрее пропустить – всё равно не поймёшь ни толики. Не владея темой, героям веришь безоговорочно, а проверить возможности нет: здесь либо нужно осилить хотя бы столько же специализированной литературы, сколько прочёл автор, либо просто иметь специфическое образование. Учитывая ещё и отсутствие залихватского экшена во всех второстепенных линиях, книга вряд ли вызовет безоговорочное одобрение у массового читателя – сегодня нужно признать, что наш брат-читатель думать, увы, не привык.

Да и честно сказать, разговоры учёных про всю эту лингвистическую абракадабру, напоминают «разговоры о холодильниках». Они вроде бы и понимают друг друга, но объясняя друг другу что-либо, пересказывают по целому абзацу и так известных им лингвистических тонкостей. Это ясно, читатель должен знать подноготную – иначе станет весьма трудно разобрать о чём вообще речь, но почему бы не дать их текстом от автора, ведь фокал и так постоянно на главном герое, а он, на минуточку, лингвист, да ещё и профессор. Надо признать: с диалогами там вообще какая-то беда. Сложности языкового фантдопа – это ладно, но иногда думаешь, почему в бытовых ситуациях герои разговаривают так сложно? Вроде бы этому есть оправдание: они интеллигенты, да ещё и лингвисты, грамотность речи – их отличительная особенность, но давайте смотреть правде в глаза, грамотность фраз и их простота – не одно и тоже. Даже когда рушится клиника, нейрохирург закладывает такие длинные обороты, что ему не веришь. Понятно, там сложный эпизод, Новак слегка «того», но врач-то в своём уме – где же короткие обрывистые предложения?

Ну и если коснуться биологической составляющей фантастического допущения, то здесь тоже не всё так гладко. С одной стороны, не придерёшься – нужен имплантат, одновременно играющий роль чёрной метки, но с другой стороны: а зачем он самим пришельцам? И к тому же третий глаз в произведениях Казакова уже был – его носили жрецы в «Крови Ангелов».

А ещё у меня возникла мысль: зачем Дмитрий Львович «ставит» Прагу на Дунай? Прага угадывается – по всем топонимам и упоминании всех исторических периодов страны (имперский, довоенный, социалистический, республика) но стоит она на Влтаве. Или это такой ход, чтоб Чехия, не дай бог, не подала в суд?
Но это всё так, по мелочи. Главное здесь – протагонист. И… я не могу назвать его положительным. Он – тот самый интеллигент, мятущийся в поисках морального оправдания своим поступкам, стереотипный настолько, что иногда хочется предугадывать его действия. И даже его поход за третьим глазом, как это всегда бывает у таких, как он – прикрыт детьми. Это вечное «ради детей» и «для детей», что всегда коробит тех, кто встаёт на защиту своего города, своей страны и своей планеты. Что ж, неужели из самого определения «особая работа», которое так явственно фонило предательством, нельзя было сделать хоть сколько-нибудь полезных выводов? Неужели не было иного способа найти пропитание своим детям? Или просто сбежать куда-то в деревню, к земле, где еда растёт из земли, в отличие от закованного в камень города? В тексте то и дело встречаются упоминания о том, что кто-то ушёл, сбежал, и если сопротивление получает данные из-за лини фронта без радио – значит, можно уйти. Ладно, Новак мог по наивности не предполагать, что его заставят переводить. Но понять, что работа переводчика сама по себе есть работа предателя – так поздно, уже готовясь принять пулю в лоб? Предатель – не тот, кто носит чёрный шарик во лбу. Он мог бы и не быть им, если б вовремя догадался, что можно как-то иначе помочь сопротивлению: что-то вынюхивать, высматривать, в конце концов, давая ежедневную сводку о проделанной работе тому же Владу. Перевод – само по себе предательство. Переводя – ты доводишь мысль и команды врага до своих друзей, близких, родных, сородичей. Наконец, служишь последнем свежующем звеном в методах коммуникации, а значит – доносишь информацию врагу и даёшь тому пищу для размышления.

Но вся эта тирада не Казакову. Это – для тех, кто сопереживает Новаку, кто понимает, что будь на его месте, он поступил бы так же. Тех, кто ставит себя на его место и оправдывает, я спешу предупредить: предательство многогранно и у него достаточно оттенков. Протагонист понял это слишком поздно – и для него это стоило жизни, а нам нужно лишь прочитать книгу.

Вообще, книга Казакова, несмотря на мелкие недостатки – это некое новое слово в фантастике, причём не в литературе в частности, а в фантастике вообще. Новые идеи появляются не так часто, а тут она преподнесена как нельзя вовремя. Книга стоит того, чтоб быть замеченной не только читателями, но и вообще по всему фэндому: она сочетает в себе строгое научное допущение, нуар-триллер, боевую фантастику с небольшими элементами космической оперы, а сюжетом и героями не отпускает от себя до последней буквы. После прочтения ещё некоторое время находишься под впечатлением от произведения, от внутреннего самоистязания героя, от тяжёлого ожидания неизбежной и справедливой смерти.

И хотелось бы сказать вот ещё что. Пожалуй, фантастам, живописующим войны с иными цивилизациями и мироустройство других планет, стоит более детально прописывать их языки – как зеркала их мысли, зеркала социума: пора отходить от «людей в резиновых масках».

И если вы до сих пор ищите книгу, от которой у вас «снесёт крышу», то вы её нашли.

Однажды Дарта Вейдера обвинили в расизме: мол, он весь чёрный, а персонаж – отрицательный, а значит… Ну сами понимаете… Однако на свете есть и другой персонаж, облачённый в тот же цвет, но работающий на стороне добра. У него даже конь – негр…

Впрочем, чёрный конь – придумка киношников. В оригинальной повести Джонстона Маккали «Проклятие Капистрано» цвет коня не упоминается, а эффектная выходка с проставлением знака «Z» и вовсе употреблена лишь единожды.

Книга начинается хорошо, ну прямо как по учебнику: первая фраза достойна сильнейшего ужастика, и в первой же сцене мы видим драку между протагонистом и одним из плохишей. Но в остальном…

Высказать одобрение повести особливо не за что. Маккали пишет сухо, подробностей не даёт, внутрь переживаний героев не лезет, происходящее – лишь называется, по не показывается его суть. В эпизодах автор скачет по персонажам как заяц, диалоги однообразны и реплики действующих лиц не содержат ни единой отличительной особенности. Единственное достоинство текста – сюжет, да и тот весьма непрочен, так как склеен на сурике: личностная мотивации у героев повести практически отсутствует, а стержнем, на который нанизываются события, служит идеалистическое представление о супергерое, бьющимся за справедливость против жадных чиновников и тупых солдат. Хотя нет, личный мотив есть у главного героя, но до самой кульминации он скрыт, а раскрывается лишь единым абзацем в конце книги, а до этого – ни переживаний, ни чувств, ни мыслей. И если учесть, что личина Зорро и Диего Вега сливаются тоже лишь в конце, то книгу всё время пытается вытянуть слабоватая любовная линия, впрочем, весьма безуспешно.

Финал книги меня просто разочаровал. Хотя нет, я перестал очаровываться ещё после первой главы, но слить все конфликты в лужу – ещё надо суметь. За всю книгу ни Зорро, ни солдаты никого не убили – и лишь в конце таинственный герой в честной дуэли отправляет на тот свет капитана, ну а потом… Совет честных кабальеро прощает герою все выходки, а оных Зорро сумел убедить лишь парой фраз – мне бы такую силу убеждения. Все остальные, включая губернатора делают грустный okay-фейс, после чего все целуются и обнимаются, герои живут долго и счастливо.

Также заставляет недоумевать один лингвистический момент. «Zorro» — по-испански значит «лис», и, если учесть, что действие происходит в испаноговорящей Калифорнии начала девятнадцатого века, самоназвание бандита в маске должно быть им знакомо, однако все герои знают слова «зорро» и «лис» как два разных слова. Понятно, что для англоговорящей публики испанское «zorro» не равно английскому «fox», но для чего нужен этот межъязыковой твист, да в прямой речи ещё и превращающийся в разговоры о холодильниках – выяснить затруднительно.

Есть предположение, что книга ориентирована на детей и подростков, хотя я сомневаюсь, что в тысяча девятьсот девятнадцатом году литература в Соединённых Штатах как-то специализировалась в этом плане. Я не специалист, но рискну предположить, что Зорро стал предтечей всей супергеройской тематики в культуре США. Лейтмотив здесь один: герой в маске имея слабую мотивацию борется за всё плохое против всего хорошего, никто не должен знать его имя, а сам он неуловим и внешне весьма колоритен.

Читать эту книгу вряд ли стоит – рядовому читателю будет скучно, а профессионально она представляет интерес лишь в ключе «как писать не надо». Рыская по интернету был весьма удивлён, когда нашёл обложки советских изданий, некоторое время назад повесть в бумажном виде ещё можно было купить на «Озоне», однако тратить на это деньги я точно не советую. Впрочем, в электрическом виде текст доступен только бесплатно. «Зорро» — это как раз тот случай, когда любой фильм о нём, эксплуатирующий героев, но не сюжет, будет всегда интереснее литературного оригинала.

Вот так, сходу, попасть в топ московской выставки «non-fiction» — это вам не просто задача «на слабо». Вы попробуйте сами! Книга заинтересовала меня не только «проходом» через семинар при петербургской Фантассамблее, но ещё и темой, к которой я питаю весьма неподдельный интерес.

«Улыбка химеры» – произведение весьма необычное. С первых же строк аннотации нас обещают погрузить в утопию победившего коммунизма «без войн и революций». Честно признаться, к художественным книгам, где одна из главных тем – это смена общественно-экономических формаций, я отношусь с большим интересом. И я замечаю интерес авторов к данной теме. Но, одно большое «но»: коммунизма в книге я так и не увидел. Вообще, книгу ругают именно за это – отсутствие коммунизма. Но ругают по-разному. Одни кричат, мол, суровый режим недостаточно суров, нет кровавой «гэбни» и страшного тирана. Другим не нравится ранние сексуальные отношения подростков между собой, это ж коммунизм, он должен запрещать такое. Всегда хочется с укоризной посмотреть на таких товарищей поверх очков. Да, в книге нет общественно-экономической формации, которую объявила аннотация. Но и по тексту слово «коммунизм» нигде не встречается. Да и сама автор говорит, что в институте по марксизму-ленинизму у неё стояла тройка. Спешу открыть глаза: коммунизм прежде всего работает на общественном присвоении результатов общественного труда, а «гэбня» и сексуальные отношения подростков – это вариативные элементы надстройки, и кстати, свободные сексуальные отношения, основанные на взаимной бескорыстной симпатии, – один из элементов, коммунизму присущий. В общем скажу так: коммунизма там действительно нет – хотя бы потому, что там есть деньги, коих при заявленном «–изме» быть не должно вовсе. А также торговля «лёгкими» наркотиками в виде алкоголя и табака, ну и проституция конечно – и это работает не потому, что в «светлом будущем» все правильные. Пить и курить, возможно, будут меньше, но не прекратят, а вот продавать подобные вещества, то есть получать прибыль с пагубных человеческих зависимостей не смогут, так как понятие «прибыль» отпадёт вовсе. У меня есть лишь одно объяснение, почему это слово с красным оттенком вставили в аннотацию: сегодня оно превратилось в жупел, и очень соблазнительно напугать потенциального покупателя. А всё ради чего? Ради продаж. И претензии здесь не к автору, а к составителю надписи на обложке. Судя по всему – человек в вопросах исторического материализма не силён от слова «совсем».

И в этом контексте фраза «без войн и революций» звучит тоже весьма… интересно, что ли. По сути у Ольги Владимировны получилось описать окончание социалистической революции, причём не в обывательском значении «кровавый бунт, бессмысленный и беспощадный», а значении, употребляемом в том самом истмате, то есть «смена социально-экономической формации». И это одна из частей двойного фантдопа данного романа. А ведь и вправду: в книге я вижу, скорее всего, позднюю стадию социализма, полное благоденствие в экономике, войн и правду нет. А главный символ таких утопий и антиутопий – интернат, где дети воспитываются, учатся и тут же живут, не отходя от учебного места, становится одним из элементов конфликта. Конфликта, где антагонистом является сама система, хоть и не кровавая, но жёсткая. Интернат в фантастической традиции вообще стал символом идеального будущего, его суют везде, куда не попадя – но в «Улыбке химеры» он становится центральным местом некоторых событий и не набивает оскомину, потому и смотрится не заезжено.

Да и вторая часть фантдопа выглядит весьма забористо. В результате ошибки некоторых учёных люди становятся по сути другим биологическим видом. Автор как-то объясняет это с точки зрения биологии, и очевидно, что она в вопросе разбирается. Это превращение – тоже часть конфликта с системой. Здесь снова проявляется тема смены «-измов»: надстройка в виде мощнейшей государственной системы как всегда не поспевает за отношениями людей, а уж за стремительной эволюцией, превращающих людей в ангелов, химер, сказочные деревья и кентавров не в отдалённой перспективе, а уже сейчас, она не поспевает тем более. Даже чиновник, инспектирующий интернат и говорящий о пользе общества, как-то даже не совсем понимает, что люди, а точнее уже не люди, на самом деле и есть общество. Но то ли он действительно «не догоняет», то ли должность настолько деформировала его сознание, что гибкость мысли перестаёт быть его подругой.

С техникой исполнения у Ольги всё хорошо. Образы прописаны правильно, описание и показ эпизодов – к этому вопросов нет. В голове без всяких препон рисуется картинка, и особое удовольствие доставляет картина с расправившим крылья белокудрым Сергеем – на фоне заснеженных скал на краю пропасти. И этот момент достоин лучшей экранизации

Просаживается автор в трёх местах, на мой взгляд. Первый раз: когда описывает плачущую в туалете Галадриэль. Как этот эпизод двигает сюжет – я понятия не имею. Если воспользоваться точкой зрения некоторых критиков о трёх смыслах текста: прямом, подтексте, и бессознательном, определяемом бытием, то единственную нагрузку он несёт показывая неидеальность мира «без войн и революций», и вдобавок к первому значению – прямому, показывает отсутствие коммунизма на третьем уровне смысла. На мой взгляд, его можно было бы сократить, привести к воспоминаниям, но теперь уже его никуда не выкинешь. Смутили меня и дети, служащие в армии. Ранняя трудовая повинность по выбранной стезе, работающие подростки – это всё я ещё смог понять, но дети, натурально дети, охраняющие секретный объект? Не созревшие умственно, телесно и психически? И третий момент, вызывающий недоумение – это так называемые «общественные работы». Если мы опять вернёмся к истмату, и увидим в произведении социализм, причём достаточно развитый, то сразу зададимся вопросом: а для чего вообще они нужны, эти работы? Это может быть нужно лишь в двух случаях: либо у государстве нет денег оплачивать всякий неквалифицированный труд, что уже странно, либо в государстве нет рабочей силы, демографическая яма или что-то в этом роде, но ни один из этих мотивов не упоминается, ни подспудно, ни явно. Опять убегаем на третий подвид смыслового содержания? Он-то создаётся без прямого желания автора. При социализме любой труд – общественно полезен в принципе, и общественная потребность закрывается созданием трудовой вакансии, поэтому описываемая Ольгой Владимировной ситуация весьма больно режет глаз. Отдельно тут надо упомянуть президента, таскающего коробки на обувном складе. При любом раскладе, его труд общественно полезен несравнимо больше, чем любой другой, да и будет ли у него время заниматься коробками? Возможно, это элемент пропаганды, который кто-то упомянул вскользь, но неужели пропаганда и здесь настолько топорная, что хуже, чем в Советском Союзе? Может быть дети и президент – это отсылки, какие-то аллегории? Если так, то я не уловил.

В любом случае «Улыбку Химеры» можно рекомендовать. Да, по отношению к истмату произведение сырое, а для некоторых ортодоксов «пятичленки» и вовсе вредное, ибо вызовет бугурт – всё-таки роман уже является достаточно большой отсылкой сами знаете к какому государству. И всё же я бы рекомендовал к прочтению – стоит понимать, что с построением социализма многие проблемы никуда не денутся сами по себе. Человеческий фактор в своём многообразии и неповоротливость бюрократической системы настигнут людей даже там, в этом светлом будущем без войн и катастроф, а значит и конфликты, противостояние личности и системы, человеческие трагедии не покинут нас никогда.

На попойке после августовского семинара в Питере, я спросил у Дмитрия Львовича: «А какой же роман у тебя самый продаваемый», на что был ответ таков: самый продаваемый – «Я маг», самый титулованный – «Чёрное знамя», а если я хочу «космическую оперу с порно», то мне следует прочесть «Кровь ангелов». Ну и фраза «я просто как-то решил, что у меня нет космической оперы с порно» изрядно меня повеселила. В общем, на следующее утро, ещё не зная о том, что у Дмитрия есть собственный сайт, откуда можно без особых проблем купить электронную версию, я полез на «Озон» за бумагой и таки нашёл бумажную книгу с доставкой в Волгоград. Причём в описании было написано, что это букинистическое издание – видимо кто-то всё-таки нагрелся на честном имени писателя, ещё в двенадцатом году грабанув склады «ЭКСМО». С обложки меня встречал «супернатурал» Дженсен Эклс и Алан Кубатиев, которых художник зачем-то поместил туда в образе героев романа.

Ну что ж. С самого начала меня засыпало терминами, в которых я мало чего понимал, а сам автор пояснения не давал. Возникло недоумение, то ли гуглить, то ли читать, и я выбрал второе, но из контекста смысл некоторых вещей так и не стал ясен. Хотя с техникой исполнения у автора всё хорошо, кое-где нет-нет, да и проскальзывали рояли в кустах и разговоры о холодильниках. В общем-то эти вещи не влияют на сюжет, а обыкновенному читателю они вовсе не видны – но продвинутый читатель, к коим я себя всё-таки отношу, обязательно споткнётся взглядом. В целом же речь героев и самого автора грамотны, но отличаются друг от друга незначительно, а немного зная автора лично, могу сказать, что лишь немногим отличаются и от его манеры говорить – запоминающаяся речь там лишь у двух второстепенных героев, и если один из них, двуединый, вызывает панику-шманику своим внезапным джокерством в конце романа, то второй просто участвует в алко-эпизоде, хе-хе.

Ещё несколько озадачила антуражно-сеттинговая часть. Человечеству зачем-то понадобилось восстанавливать некоторые порядки, устои и государственную структуру, весьма похожую на империю римлян. Причём на столько, что жители окраинных миров зачем-то сняли с себя одежду из технологичных тканей и облачились в шкуры. Ну, понятно, космическая опера – та же сказка, но всё-таки это сказка для взрослых, и некоторые вещи будут вызывать недоумение, особенно у таких зануд и любителей марксистско-ленинской «пятичленки», как я. Хотя в режиме «отключить мозг» это зайдёт на ура, а уж если книги коснётся подросток… Хотя не, подросткам такое нельзя, там «18+» (или просто не говорите родителям, что такое читаете). Интересно было, почему межпланетное государство названо «Империум» – является ли это отсылкой к вселенной «Вархаммера 40 000», а Мерцающий трон – к трону Черепов из той же вселенной? И почему орден сивилл так смахивает на орден Бене Гессерит? Хотя, почему бы и нет, фантасты черпают друг и друга вдохновение и заимствуют термины, а порой у них получаются даже идентичные произведения.

Да и сюжетная часть меня немного… и удивила и не удивила одновременно. Ну, понятно, общий лейтмотив для книг такого жанра: «кто был никем, тот станет всем», но тут прямо как-то уж всё оказалось очень просто. Ещё из аннотации было понятно: Ларс на трон сядет – тут и думать было не надо. Тут даже, на мой взгляд, сюжетная линия Энхо оказалась немного лишней. Мне кажется, не хватило некоей внезапной интриги, а птенцы гнезда – недостаточно раскрыты. Хотя… Может быть я невнимательно читал? А вот если бы Энхо внезапно и стал тем самым внебрачным отпрыском далёкой ветки Антея-основателя, а Ларс самоубился, а? Почему у него вообще не пропал интерес к происходящему, когда он понял, что его родственников больше нет в живых, а сам он – вообще ни имеет к императорскому роду никакого отношения? И почему у него так резко переключилось сознание, когда ещё проходил финальный этап своей подготовки. Вальгорн тоже вызывает вопросы, похожий на мартиновского Джофри, почему-то сумел процарствовать целый стандартный год, хотя все его действия должны были привести к дворцовому перевороту – уж военная-то верхушка неужели не видела, к чему приведёт его царствование? И если учесть, что «полировать ягодицами» мерцающий трон может любой, то почему бы им самим не найти подходящую кандидатуру, из каких-нибудь несуществующих бастардов?

Впрочем, всё, что я здесь изложил – лишь субъективные впечатления. Могу сказать, что роман написан качественно, в нём нет лишнего, законы жанра выдержаны, а язык понятен и прост. И любителям космооперы он должен понравиться. Что же говорить о порно-содержании то да, оно там есть, но не в том объёме, чтоб по ночам с вожделением доставать эту книгу из-под подушки. Сам автор не раз признавался, что «Кровь Ангелов» шокировал многих, но таких прожжённых эротоманов, как я, разве можно чем-то удивить? К тому же, и более именитые корифеи вставляли весьма сальные подробности в свои книги, и после порно-сцен в «Дневном дозоре», одна из которых с намёком на зоофилию, и блуждающих тестикул Генералова в «Геноме» – я уже не удивляюсь ничему.

Под конец я поймал себя на мысли, что «Кровь Ангелов» – отличная литературная основа для какого-нибудь фантастического сериала, коих во множестве снимает «Нетфликс», но к большому сожалению в наших реалиях такого канала нет, а малого бюджета такой роман не потерпит. Остаётся только одно – смотреть хорошее кино в своей голове. Чего и вам желаю.

Бертрис Смолл, «Память любви».

Да, а вы думали суровые фантасты не читают книг, где на обложке рыжие бестии, подставив шею, вожделеют поцелуя от горячего брюнета? Читают, и ещё как. Я вообще всеяден: от исторического материализма до лютейшего порно.

После того, как я в своём блоге начал выкладывать обзоры прочитанных книг, остановиться уже трудно: каждый текст я разбираю по запчастям вне зависимости от того, насколько титулован автор. А уж, когда текст вовсе «ниочень», остановить внутреннего критика невозможно вовсе. Да и после романного семинара на Петербургской Фантассамблее, где я ещё немного поднаторел и в части критики, и в части самого написания текстов, количество вещей, на которые я обращаю внимание, увеличилось вдвое.

Но прежде чем я начну разбор книги, хотелось бы сказать, что качество статьи в русскоязычной Википедии об этом авторе такое же, как качество её текстов и качество переводов на русский язык. Более того, прочтённая мною книга вовсе не упоминается в русскоязычном перечне изданий.

Ну начнём.

В общем-то, книгу мне посоветовали, как качественную эротическую прозу. И эротики есть у неё. Должен сказать, что роман начинается весьма забористо, я бы даже сказал по-мартиновски: с постельной сцены между матерью и отцом главгероини, за которой наблюдает она сама, пребывая в возрасте пяти лет. Ну а дальше, эротики ждать приходиться достаточно долго, вплоть до замужества, но первые шестнадцать лет протагониста-женщины по имени Ронуин просто опускаются, как ненужные – собственно из всей её прежней жизни важен только начальный эпизод книги. Хотя нет, важен и ещё один эпизод, но об это позже. На самом деле описание «любовий» трудно сделать нешаблонным и несмешным. У Смолл достаточно хорошо получается в большинстве случаев, причём что характерно, чем качественней любовник Ронуин, тем качественней и описание постельной сцены. Но и тут не обошлось без эвфемизмов, вызывающих ор выше гималайских гор. Почитайте же их, они прекрасны: «Он ворвался в Ронуин, как в завоеванный город, и она пронзительно вскрикнула, когда его орудие пробило тонкую перегородку», «…но не потом, когда муж постоянно вонзает свое любовное копье в ее ножны…», «…воскликнул Эдвард, лаская створки раковины, скрывавшей ее сокровища», «…вонзая истомившееся орудие в её глубины», «— Предпочел бы, чтобы ты забавлялась моим [мечом], — лукаво усмехнулся Эдвард», «…но ты должна без страха смотреть на копье, которое поразит тебя», «Теперь подержи мешочек, в котором заключены драгоценности каждого настоящего мужчины», «Ронуин затрепетала, когда язык коснулся ее влажных тайн», «…орошая семенем мой потаенный сад…», «…язык коснулся затененной расселины у входа в ее тайный сад…», «Он рассмеялся, увидев, как хмельное вино ее экстаза окрасило перламутром розовую раковину», «И знай, жена, сегодня я так и пылаю похотью, как молодой козлик!». Пожалуй, эротика – это одно из двух, что хорошо получилось у Смолл.

Вторая хорошая вещь в этой книге – сюжет. Он интересен, и вместе с тем достаточно прост, но не примитивен как черенок от швабры. Действие романа разворачивается на фоне действительно существовавших исторических событий: на дворе тринадцатый век, гремит восьмой крестовый поход, отец Ронуин – Ллевелин ап Грифид, последний валлийский монарх лавирует между нуждами Уэльса и Эдуардом Плантагенетом. Кстати говоря, не смотря на тот факт, что отец главгероини – действительно существовавшее лицо, сама она – персонаж вымышленный. Ей и её родному брату отводится роль бастардов, рождённых Ллевелину некоей изгнанной дворянкой, и тем самым они удачно вплетаются в историческую ткань. Да и локации здесь все исторические: вот тебе и Шрусбери, и Акра, и Карфаген, и Лондон. Вымышленными остаются только скрытый ото всех город Синнебар и крепость Ситрол, и да, похоже Смолл позаимствовала это название у средства для очистки промышленных труб.

В общем-то на этом, всё хорошее в этой книге заканчивается. Но всё хорошее напрочь убивает техника исполнения. Описания – сплошь назывные. Ни оттенков эмоций, цветов, вкусов. Смолл пытается создать антураж диалогами, но это выходит очень странно. Здоровенные куски текста в итоге не двигают сюжет, в то время как характеристику героям вовсе не дают. Да и вообще тут с диалогами какая-то беда: стиль речи героя не зависит ни от социального происхождения, ни от возраста, ни от ситуации, ни от пола – разве что окончания глаголов меняются. Кроме прочего персонажи разговаривают о холодильниках, и о холодильниках думают. А ещё Смолл пытается поговорить о холодильниках с читателем, от раза к разу повторяя здоровенные описания одежды, доспехов, и хозяйственных забот. А уж рояли тут расставлены за каждым кустом, дубом, травинкой и даже вон за теми овцами. И это я ещё не упомянул прыгающий фокал, хотя такое ловят вообще единицы, да и кому он тут нужен, если в тексте и так творится адский ад. Жаль, что я не имею привычки пропускать неинтересные куски текста, но вот после таких эпизодов, хочется, как тот кот из мемасов, орать «А-а-а!» и спрашивать: «Какого чёрта? Ну, в целом?»

Ах, да! Оказывается, в этом романе есть антагонист! Но мы это узнаём где-то после прочтения процентов пятидесяти текста. И то, поначалу понимаешь, что описывается эпизод-то важный, но почему Ронуин не вспомнила его раньше? Потом антагониста вспоминают ещё один раз, а активно действовать он начинает только к концу, когда от текста остались рожки да ножки. Хотя первое появление этого человека в жизни главгероини является травмирующим, то тень этого человека должно ходить за ней до самой её смерти! Но куда там! Он не является к ней ни во снах, ни в галлюцинациях, ни просто образами из памяти. Да, она могла не помнить его в целом, но отдельные черты: запах, голос, взгляд, борода, какие-то характерные черты в повадках или в одежде… Или это, быть может, я хочу сделать этого человека антагонистом, а такового в книге не предполагается?

И ещё мне хватило некоей перчинки, что ли. Почему её брат действует столь прямолинейно? Он описан как слащавый тонкий да звонкий менестрель, но ни намёка на радужные прелюбодеяния. Он пускается в путешествие за сестрой в Синнебар, и честно, я до последнего ждал хотя бы намёка на запретную тягу друг к другу. Но нет. Братан нашей героини вообще возникает из ниоткуда, и уходит потом в никуда, такое ощущение, что нам показывают громадный рояль в кустах, процентов на тридцать текста.

А тут ещё и переводчик постарался. Ко всему вышеперечисленному, он от своих переводческих щедрот добавил аллитераций и весьма оборотистых оборотов. Боже, кто-то вообще проверял его работу?

Честно признаюсь, бросил бы книгу, если б не обещанные постельные сцены, да и сюжет зацепил. Но постоянно не покидало ощущение, что читаю работу начписа, отправленную на семинар. Постоянно тянуло сделать пометку. Скажу прямо: добыл книгу пиратским способом и ничуть не стыдно, потому что отдавать деньги за такое качество не желаю. Бертрисс Смолл в литературе с 1969 года, а скончалась – в 2015м. Эта книга выпуска двухтысячного года, и мне страшно представить, какого качества были её тексты тогда, в эпоху сексуальной революции. Или Смолл вообще не работала над качеством своих работ?

Хочется обратиться к редакторам. Э, алё! Почему вы пропускаете в печать такую откровеннейшую бабуйню? Так называемые женские романы ругают, но почему-то весь негатив относят к жанру, но дело ведь не в нём. Написать можно что угодно, но когда антагонист задвинут куда-то на в отхожее место, а текст сырой как женская раковина любви в оргазменных судорогах, жанр тут не причём. Сюжет напрочь убит техникой, а ведь по книге можно было бы снять и полный метр, и мыльную оперу, и при большом желании она могла бы стать намного популярнее приключений тех самых Грея и Анастейши. Не могу рекомендовать эту книгу, впрочем, можете читать на свой страх и риск.

На днях я всё-таки осилил книгу «Продай свой текст». Не потому, что я она такая большая или сложная, просто я читаю медленно, а тут ещё множество субъективных факторов отвлечения. Книга по факту является сборником статей от различных специалистов в области, как это модно сейчас говорить «сторителлинга» (пфу, мерзость). Автор-составитель – широко известный в узких кругах Артём Сенаторов, известный в Инстаграме как @thisisklim, он же @pishemknigu.

Это не учебник для писателей, не сборник советов и не автобиографические размышления а-ля Стивен Кинг или Константин Паустовский. Хотя в начале пара подобных статей всё же есть. Тут с миру по нитке – и голому рубаха. Книга именно о том, как продать свой свеженаписанный роман, продвинуть уже изданную книги или уютненький писательский бложек, как общаться с издателем, и даже – как найти работу в околописательской или творческой среде, в том числе – и на телевидении.

Честно сказать, ожидал от книги несколько большего. Всё темы, освящённые в книге были, на мой взгляд недостаточно раскрыты, взять хотя бы тему личного блоггинга: там только про сайты, если углубляться, нужно прочесть как минимум по книге об HTML, PHP, CSS и поисковой оптимизации. В общем, книга хороша для тех, ну кто вообще профан во всём, кроме написания художественных текстов.

Что тут можно сказать? Книга однозначно полезна. Но лишь как введение в тему. В ней к каждой статье было бы хорошо иметь список литературы: что читать по заданной тематике, какие самоучители, какие книги по написанию книг и так далее.

В общем, советую тем, кто совсем не понимает, что делать со своим романом и продвижением себя как писателя. Всем остальным – на личное усмотрение.

Среди русских писателей есть и такие, кто делился секретами своего мастерства. В поиске книг, отвечающих на вопрос мы обычно читаем книги западных авторов, а в поиске цитат и читаем их же цитаты. Но что же, а наши писательские знаменитости? И у них есть произведения, которые могут нам, писателям пригодиться.

И вот одна из них – «Золотая роза» Паустовского. Почему «Золотая роза»? А вот поди ты, спроси у Константина Георгиевича. Он начинает повествования с притчи о небывалом мастерстве ювелира, создавшего золотую розу, и так понимаю, что это какая-то метафора.

О! А метафорами Паустовский в этом произведении сыпет от души! Как князь Юсупов, щедрой горстью рассыпавший бриллианты на полу перед входящим гостями, такой же щедрой горстью сыпет ими и Паустовский. Но должен заметить, как пересыщенная сахаром еда становится приторной до невозможности, таким же приторным до невозможности становится и художественный текст, если он до избытка набит образами.

По степени полезности для написания книг на русском языке я бы поставил эту книгу в один ряд с «Как писать книги» Стивена Кинга. Точных рецептов нет «делай так – будет сяк» тут не найти, хотя надо бы начинать создавать такие учебники. Или я просто не знаю о них. Книга в основном мемуаристична, но кое-что полезное там найти можно – всё подаётся через примеры из жизни. Например, можно узнать о пользе вычитки и редакторской работы, о пользе развития наблюдательности, о работе с вдохновением и всего такого прочего. Да, и любителям поговорить о том, как сейчас в Росси плохо я бы тоже посоветовал почитать фрагмент о вычитке – там есть замечательные детали, как взваривали чай из морковной ботвы, на чём спали, как были обставлены жилища. Можно прочесть достаточно немало интересного о разных известных писателях: детали их творческих приёмов, образы мыслей и субъективные впечатления самого Паустовского от встречи с ними или от прочтения их книг.
В общем книга читается не только как книга о литературном мастерстве, но и как хорошее художественное произведение.

Рекомендую, в общем

Только вчера прочитал новую книгу от Тёмной Стороны Бизнеса, называется она «Страшная месть».

В общем-то, для ТСБ это книга в их манере: второстепенные персонажи не названы по именам, но угадываются сразу. Там есть и рыжий электрик всея страны, нагревшийся на приватизации, и глава страны именуется Папой и у него есть две дочки, а вот и сбежавший к не-братьям депутат, пристреленный в самом людном месте самой людной улицы.

Но вот что интересно… Вместе с тем, что книга для ТСБ – типична, она вместе с тем и необычна. Вот вы когда-нибудь знали, что там, в высших эшелонах власти, люди тоже прибегают к колдовству? Лихая бандитская удаль девяностых густо смешана со стремлением к власти, но действия главных героев так или иначе заводят их в тупик – и тогда на тропу войны помимо частной разведки выходит он – Колдун.

Он тёмен и неясен, загадочен, притягателен и отталкивающ одновременно. Но он интересен и вместе с тем – несказочен. Да, а вы думали, что колдовство происходит с красивыми бабахами, серебристыми линиями праны и с лютыми припадками волшебника, стоящего над чаном с зельем? Нет, как бы не так! Всё в этом мире прозаично, но от этого не менее интересно. Всё происходит само собой: генералы теряют к тебе интерес, аресты снимают, СМИ внезапно перестают докапываться. И ты уже задумываешься: может магии и нет? Но не спрашивайте Колдуна об этом: это персонаж с мрачной ведьмино-печоринской предысторией вежливо пошлёт вас и вы даже не вздумаете ему противиться. Но будьте уверены: если вы затеяли войну, войну вы выиграете. И месть будет страшна, только дождитесь.

Книга читается легко, я бы сказал, что она написана в литературно-разговорной манере. Авторы не заворачивают напыщенно-философских фраз, но вместе с тем не гнушаются метафоричности, чего только стоит фраза «Кагор с православными крестами возвышался на столе и осуждал предстоящее грехопадение». С лёгкостью авторы помещают нас в антураж стразу трёх сторон нашей жизни: паучья грызня власть имущих, бандитский беспредел святого десятилетия и вязкое колдунство, тихо лежащее по ту строну нашей обыденности. Авторы используют мат без замены на многоточия, матерятся сами, матерятся их герои, но каждый раз это происходит именно там, где надо: чувствуется, что использовать ненормативную лексику они умеют и делают это с удовольствием. Кроме того в главах порой скачет фокал, герои разговаривают одинаково, но как сказал один мой товарищ: «Читателям язык – до лампочки». Да и вправду, если художественная правда требует прямо сейчас попасть внутрь размышлений другого героя – то почему авторы должны следовать строгой академической технике?

Но под конец, перед самой кульминацией, книга вызвала у меня некоторое недоумение. Мысль, витающая в головах многих людей, высказанная явно или исподволь, в книге обретает буквенное начертание: всё произведённое в этой стране – говно, а быть патриотом и любить свою страну – значит быть патриотом говна и любить говно. Да и президент здесь – тоже поехал кукундером и не понимает истинного положения дел. Все эти инсинуации подаются без кавычек и не совсем понятно: это мысли антагониста или авторы считают также?

Кстати, об антагонистах… Я не совсем уловил кардинальных различий между героями книги. Протагонист, конечно, несомненно – Колдун… Или нет? Всё же он, но сонм героев здесь такой – интересный. Они все действуют с одинаковых моральных позиций, выбивается только Колдун, и лишь потому, что колдует. Повернись судьба чуть иначе – и целью той самой страшной мести был бы кто-то из тех, кто эту самую страшную месть заказал.

Подводя итог, скажу: чтение такое, занятное. Могу отметить, что я не просто так потратил время, получив изрядное удовольствие от чтения. Книга наверняка понравиться тем, кто любит читать о перипетиях большого бизнеса и большой власти. Если вам в любом случае нужна строгая выдержанность фраз и обязательно наличие речевых характеристик, то можете и не читать, но занятную историю точно пропустите. Если вам, говоря инженерно, до фонаря – то читайте. Пойдёт она и любителям незаумной фантастики наших дней. Решать, как обычно, вам.