Ну что, вот я и добрался до финальной части «Мира из прорех» Яны Летт. Много книг я прочёл с тех пор, как увидел первый текст, и немало отзывов написал. И вот последняя часть – «Иные земли» – попала под мой суровый дилетантский разбор. Я ждал этой книги ровно четыре года, с тех пор как прочёл первый роман ещё в черновике – до сих пор горжусь этим фактом и чувствую себя в какой-то мере избранным.

«Иные земли» не похожи на две предыдущих книги. Хотя нет, стилем-то они похожи. Но концепцией несколько разнятся. Если первый был дорожной историей в антураже фентезийного постапокалипсиса, второй – несколько неудавшимся стимпанком, то третий – это какая-та фантасмагория, особенно в параллельном мире, куда забрасывает героев в конце второй книги. Все эти грибы-фонари, яркие, как в наркоманском сне, цвета, и сказочные чудовища, обитающие рядом с людьми без вражды – это что-то странное, непонятное и в тоже время притягательное и пугающее. А ещё добрую часть текста занимают диалоги. Герои очень много разговаривают. Не припомню такого в предыдущих двух частях, либо я как-то не обратил на это внимание.

Кстати, о разговорах. На каком языке всё-таки разговаривают по ту сторону прорех? Артём, попав в иные земли, разговаривал без труда, понимал и изъяснялся так, что его понимали? На каком языке он вёл дневник? Особенно странным кажется это в момент, когда Дайна произносит слово «идиот», восходящее к латыни, а оттуда – к древнегреческому.  Если только все диалоги даны как перевод с языка иных земель, тогда это, конечно, выглядит оправданным.

Ещё бы я отметил, как Яна касается интимных сцен. Точнее даже не касается, а лёгкими мазками – буквально парой фраз – обозначает их присутствие. От чего лёгкий аромат секса витает над текстом. И если честно тут я завидую, ибо о плотской любви мечтаю писать вот так – без намёка на пошлость, но так глубоко, чтоб вызывать эмоции и чувства.

В общем, где-то до середины книги, а может и чуть далее, я просто наслаждался текстом. Но когда дело коснулось богов – вот тут мне стало трудно. Думаю, что «заслуги» автора в этом нет, скорее это моё субъективное. Когда дело касается магии, мне очень трудно воспринимать описания происходящего. Все эти свечения, пения, разносящиеся над долиной, невидимые стены и прочие магические вещи просто выбивают меня из колеи. Да и потом, касаемо богов, один момент вызвал недоумение. Артём говорит: «Анатолий Евгеньевич редко говорил о Боге, но, когда говорил, всегда упоминал, что он един». Если каин дедушка – учёный, тогда почему он так рассуждает? Бог един в некоторых видах религий. А в некоторых – не един. В общем, концепция пяти богов осталась для меня непонятной, особенно в моменте интриг, которые они проворачивают. И потом, как Дайна поняла, что новые боги, пришедшие взамен умерших – марионетки оставшихся? Из чего это следует? Для меня – загадка.

И второй половине текста, где я ждал завершения дуги характера – не у всех, хотя бы у кого-то – этого так и не произошло.

Артём – так и остаётся вечно сомневающимся и пугающимся мальчиком. Именном мальчиком – и это видно по словам второстепенных героев, которые с лёгкой руки автора так его и называют: «Отойди от мальчика…», «Плевать вы хотели на мальчика». Даже имея опыт уважения от равных, спасения от верной смерти соперника по сердечным делам, даже переспав с женщиной, даже убив человека, он ничего не меняет во взглядах, не меняет убеждений, не меняет желаний. Даже перейдя в новую ипостась – он продолжает краснеть перед друзьями. Конечно, с некоторой натяжкой арка персонажа завершилась – он поменялся к концу, стал другим, вышел на качественно новый уровень. Но сам ли он этого хотел? За него решили, и он принял это решение. Да, всемогущество – это хорошо, но чего оно стоит в неизведанном, чужом мире, мире где ты не знаешь никого и тебя никто не знает? Я попытался представить себя в его роли и затосковал. А Артём – нет, и мне очень трудно в это поверить. И мне немного обидно за Артёма, ведь это единственный персонаж, за которого я по-настоящему переживал.

Ган – по-прежнему надменный красавчик. Его отношение к Артёму не меняется, даже после спасения. Они вместе едят пуд соли, но Ган… не сказать, что презирает Артёма, но относится к нему, как человеку с более низкой ступени. Он меняет своё отношение в самом конце, когда Артём становиться тем, кем становиться – в тот момент, когда уже сложно относиться по-другому. И знаете, когда Север «оставляет метки», мне ничуть не жалко Гана. Поделом.

Кая чрезмерно рефлексирует, даже в тот момент, когда это не нужно и опасно для жизни – а ведь это слишком отвлекает, заставляет нарушать технику безопасности. Хотя, быть может, это и есть её дуга характера? От жёсткой девчонки – в мягкую, рефлексирую женщину? Во всяком случае, это уже не та Кая, которая начинал путь в Северный город.

И Сандр не остаётся без вопросов. Истинных причин восстания людей я так и не увидел. Понятно, я слишком многого хочу от подростковой книги. Но почему-то передача власти людям видится мне не причиной, а предлогом. И да, гражданин невероятно живуч. Получить десять или больше пуль – и остаться в живых. Хотя не понятно, каких пуль? Если современных, то ему и правда они ни по чём. Но в тексте говориться, что Кая перезаряжалась после каждого выстрела – значит это старинный дульнозаряжаемый пистолет? Если таких десять пуль, то внутренние органы Сандра улетели бы в прореху, к которой он стоял спиной. Каким бы он не был всемогущим, до схватки с кабаном он бы не дожил, а если бы и дожил – то проиграл. В общем, вопросы к матчасти остаются.

Ну и по мелочи матчасть кое-где вызывает вопросы. Меч за спиной у Севера – набивший оскомину стереотип. Даже если он там как запасное оружие, то достать его оттуда, если это не короткий гладиус, а вполне себе нормальный средневековый меч – та ещё проблема. Но честно сказать, Север в цветной балаклаве, в шубе, стоящий на снегу, с пистолетом в руке и мечом за спиной – был бы неплохой обложкой, если бы роман издавала какая-нибудь «Альфа-книга». А ещё Яна называет портупеи сбруями, и я удивлён: сбруи – у коней, портупеи – у людей.

Ну и как всегда, Яна избирает одну метафору «главной» и использует её достаточно часто. Если в предыдущем романе всячески обыгрывался мёд, то здесь это «сердце пропустило удар». Что хочется сказать, резюмируя? Ожидал я, конечно не того, чем закончился роман. Но мои субъективные ожидания – не мерило, не метод объективного контроля. Если вы всё же не читали трилогию «Мир из прорех», то всячески советую. Если с первыми двумя вы уже знакомы – смело беритесь за третью. Оно того стоит.

Этот роман я ждал два года – больше, чем все остальные читатели, так как я имел честь ознакомиться с первой книгой ещё в черновике – в августе две тысячи восемнадцатого года. Смею утверждать, что первой книгой, даже в неотшлифованном варианте, Яна высоко задрала планку качества. И я ждал, что вторая книга будет не хуже, во всяком случае – такой же. Но – в этой книге очень много «но», некоторые вещи меня удивили чрезвычайно. И да, Яна, если ты читаешь эту заметку, прошу извинить: я старался быть искренним и подробным.

 Начну я, пожалуй, с большого количества стилистических огрехов, представленных в основном избыточными уточнениями и аллитерациями. Рядовой читатель, конечно, такое пропустит. Как говорил один мой знакомый: «Обычному читателю язык до лампочки», а вот человек, с «литературостроением» знакомый будет цепляться глазом почти на каждой странице. Да ещё к этому прибавляются самоповторы – когда Яна из раза в раз использует одни и те же метафоры: вроде бы удачные и звонкие, но теряющие свою ценность при многократном употреблении. Долго останавливаться на этом не буду, отмечу лишь, что Яна – филолог, да к тому же прошедший семинар писательского мастерства, и допущенные огрехи при таком образования выглядят странно. Есть предположение, что горели сроки, и про вычитку пришлось забыть.

Но вопросы, на самом деле, на этом не заканчиваются. Первое, что осталось непонятным – антураж стимпанка. По большому счёту, антураж может быть любой и тут я не волен диктовать автору – любых героев можно поместить в любую обстановку, и выбор пара как технологической доминанты можно оправдать: Красный город, сиречь Москва, достаточно удалён от основных месторождений нефти и газа. Но вот только каким образом фокальные персонажи, увидев автомобиль, понимают, что он на пару? При достаточном развитии техники, а события происходят в будущем, внешний вид, габариты и дизайн паровых автомобилей не должны отличаться от автомобилей «нефтяной» эпохи – и это уже наблюдалось в первой половине двадцатого века, когда паровые двигатели, достигшие своего технологического потолка, отмирали, но не уступали бензиновым по дизайну, габаритам и скорости. Скорее, персонажей удивит само наличие автомобилей. Что ж, если говорить о технике, то здесь, вероятно, автор не совсем в теме, или намеренно оставил себя несведущим – ради антуража. Но антураж – это не только декорации, это соответствие декораций – времени, и отрыв антуража от своего времени это один из провалов книги.

Второй момент – это экономика Красного города. Как я понял – по второстепенным признакам, ибо прямых указаний в книге нет – общественно-экономической формацией в городе является капитализм. Например, об этом говорит наличие мелких торговцев. Скажу вот что. В условиях ограниченности ресурсов и в условиях технологической катастрофы, уничтожившей общественную надстройку, экономику может спасти только коллективизм, а коллективизм в экономике – это социализм. То есть общественно-экономический уклад, когда прибавочный продукт реализуется не в виде прибыли, и не оседает в карманах владельцев средств производства, а наполняет общественные фонды потребления, что стимулирует население производить ещё больше товарно-материальных ценностей. Но автор просто не знает об этом, ибо политэкономию, хотя бы поверхностно, сегодня не знает почти никто. Поэтому Яна, за незнанием прочего, рисует в тексте то, что видит вокруг, а вокруг себя она видит капитализм. И даже если Сандр определяет частную собственность на средства производства как единственно возможную в экономике парадигму, восстановление города на первых парах возможно только на социалистических началах.

Кстати, в этой связи очень хотелось бы понять, каким образом жители внешнего кольца стимулируются для производства продовольствия – ведь именно этим они занимаются? Внешнее кольцо не имеет стен и при наличии лишь внеэкономического принуждения, не получая техники для обработки угодий – ни за деньги, ни за бесплатно – они могут встать и уйти. Кстати, в этой связи и поведение цыганского табора, кажется очень странным: зачем они движутся через внешнее кольцо – ведь они не извлекают из этого никаких плюсов: они отдают дань стражам, доставляют Каю и Артёма в Красный город и всё.

Да, если уж мы заговорили про табор, то хотел бы остановиться вот на чём: цыгане – это и сегодня достаточно патриархальное общество. И женщина не может быть главной в таком обществе, даже если у неё умер муж – в этом случае главой табора должен быть старший сын. А тут ещё и одна из воинов табора – женщина по имени Лея. Грешным делом, я тут подумал, что это сразу две отсылки – к принцессе Лее из «Звёздных войн» и Бриенне Тарт из «Игры Престолов», хотя… Быть может это всего лишь плод моего воображения. Я могу предположить, что реверансы в сторону феминизма обусловлены личными убеждениями автора, но и тут конфликт эпохи: если для общества важно увеличение человеческой популяции, а оно как раз чрезвычайно важно в условиях катастрофы, женщина будет как минимум лишена части некоторых общественных нагрузок. Единственно, я могу понять зачем Сандру женщины-пилоты дирижаблей. Это как минимум красиво, ну и потом, он же мужчина, ну, вы понимаете, о чём я…

И да, если говорить о пасхалках. Является ли имя Каиного дедушки – Анатолий Левандовский – отсылкой? Сперва я подумал, что это отсылка к Роберту Левандовскому, но с миром футбола Яна вряд ли знакома, поэтому во вторую очередь я предположил реального Анатолия Левандовского – советского и российского писателя и историка. Хотя, Яна Летт могла вполне поступить – уже чувствуете каламбур? – как Ян Флеминг и взять имя персонажа с ближайшей книги на полке.

Отсылка, в которой я точно уверен – это отсылка к Пастернаку и его знаменитому стихотворению «Зимняя ночь». Ночь, правда, получилась в романе осеняя, но набор образов – метель за окном, свеча на столе, тени сплетённых рук – всё это однозначно указывает на указанное произведение, а во-вторых, даёт понять: Кая и Ган познали вкус плотской любви, но почему же хотя бы для Каи это не оборачивается бурей эмоций и впечатлений?

И да, маска Севера – это отсылка к Роршаху из «Хранителей»?

Персонажи и сюжет тоже не остались без вопросов.

Тут, пожалуй, начну с Артёма. Артём меняется очень медленно. Попадая в общество, где его уважают как равного, и даже более того – уважение проявляет даже глава города-государства, он весьма долго тащит за собой страх перед более маскулинными людьми и эмоциональную незрелость. И Сандр очень правильно делает ему замечание: в Артёме слишком много Зелёного – и тут слово «зелёный» играет не только как топоним.

Сандр – вроде бы антагонист. Но за что его не любить? Я вообще не нашёл хоть чего-то, за что персонажи вступают с ним в конфронтацию. Сандр, возглавив город, наладил экономику, обеспечил народ трудом – за который, как известно, платят, и он не даёт обесчеловечиваться в некотором смысле. Он должен быть плохим просто потому, что должен, но это, к сожалению, так не работает. Скажу честно, до самого конца я болел именно за Сандра, поскольку его поступки как минимум логичны. Все остальные противостоят ему лишь на основе зыбких предположений. Ган – лопочет что-то эфемерное о каких-то мнимых планах. Кая – не любит Сандра, так как ей не понравилось в его кабинете. Марта – подозревает, что он повинен в гибели её бабушки, но прямых доказательств у неё нет, только предположения, а на резонные замечания Каи, что бабушка и коллеги могли умереть от старости, от нарушения техники безопасности, от случайных побочных эффектов исследований – Марта не реагирует и продолжает настаивать на своём. Почему Кая ей верит – решительно непонятно. Да, Сандр неприятен ей как человек – на основе первичных органолептических впечатлений, но существенных поводов для противостояния я не вижу. К тому же Кая выглядит для Марты как рояль в кустах – появляется внезапно и сразу же становится похожей на фотографию, которую когда-то бабушка Марты показывала своей внучке. Уже на данном этапе можно было принять Марту за сумасшедшую, впрочем, я – как читатель – именно это и сделал. И именно поэтому поход Каи в глубины лаборатории выглядит очень странным.

Ну, лаборатория – это отдельная тема. Режимный объект, который охраняется, хуже служебного помещения магазина: достаточно пару раз прикинуться знакомой одного из работников – и уже никто не будет проявлять бдительности в отношении человека. Если учесть, что́ Сандр представляет из себя на самом деле, и ка́к он настроил службу разведки в виде «топтунов», то почему в святая святых его замыслов – в лаборатории – проходной двор? Почему на секретных ярусах нет дополнительных постов охраны? Почему ключи от секретных этажей не хранятся на постах охраны, не выдаются под запись и есть возможность их умыкнуть и сделать дубликат? Почему двери не опечатываются на нитку и пластилин? Почему лестница на секретные этажи не сквозная, и попасть на следующий можно лишь пройдя предыдущий? А если сотруднику нет доступа на один из секретных ярусов? И наконец: почему Кая не догадалась, что девушка из силовой клетки – из прорехи? Ведь она лично видела – и была при этом не одна – как на пути в Северный город из прорехи вывалился человек. Но ни Ган – потом, ни Кая – сейчас, не догадываются об этом, не проскальзывает даже тень подобной мысли.

Продолжая тему режимных объектов, хочется так же упомянуть и гостиницу в Красном дворце – там вообще отсутствуют пропуска как явление, можно назваться кем угодно, и пройти куда угодно. Почему-то горничные не знают фронт работы, а орудия труда не хранятся в быстром доступе, и их нужно выдавать отдельно на каждый день, а номера комнат – зачем-то указывать деревянными табличками. Я понимаю, зачем это нужно автору: чтоб привести Каю куда нужно и дать ей сориентироваться в незнакомой обстановке. Но это ситуация с точки зрения человека, имеющего опыт работы хотя бы на одном предприятии, выглядит очень странной. Да и вообще: то, как Кая попадает в гостиницу – это здоровенный рояль в кустах: предметы, обстоятельства и люди всегда попадаются те, какие нужно и в тот момент когда нужно. И даже крыльцо, до сих пор не починенное, хотя бы и для горничных, и заменённое на штабель из ящиков – выглядит очень странно.

Ну и кульминация тоже выглядит весьма неправдоподобной и слабой. Вместо побега из Красного города толпа чуваков загоняет себя в угол и вваливается на секретный этаж, потом как знатные криптологи отгадывают код от двери, а дальше к ним добавляется ещё Сандр с толпой охраны и гражданкой Стерх, хотя какую сюжетную нагрузку она играет в этом эпизоде – решительно непонятно: вычеркни её из эпизода и ничего не изменится. Это, кстати, можно сказать и о Марте: в какой-то момент Яна Летт пишет: «….Марту пришлось отпустить» — и это выглядит весьма удивительно, т.к. Марта увидела больше, чем ей положено, а через шестнадцать страниц о ней вспоминают – и Сандр наваливается на неё всей массой. И неправдоподобность происходит, на мой взгляд из-за перегрузки сцены деталями, которая происходит от перегрузки героями: каждый должен что-то делать, и делать быстро, от чего читательское внимание мечется по тексту, про некоторых персонажей забывают, а Тоша и Саша вообще действуют как единое целое. В сцене, где схлестнуться должны двое, максимум – трое, сначала действуют шесть персонажей, потом восемь. С массовкой – не менее шестнадцати, если учитывать стражей. А потом ещё прибавляется Артём.

Но нельзя сказать, что в романе всё плохо. Как обычно, про хорошее нельзя сказать много, потому что оно и так хорошее. Но за исключением сильно затянутой дуги характера Артёма, психология персонажей показана хорошо, именно на ней строится часть сюжета. Любовный треугольник превращается в многоугольник, от чего персонажи мечутся из огня да в полымя, и он не разрешается в кульминации – что даёт нам задел на третью часть. Ну и в самой концовке есть пару сюжетных твистов, оказавшихся внезапными даже для меня, от чего персонажи оказываются «зависшими над пропастью» – и это тоже заставляет ждать третью часть.

Резюмируя, могу сказать, что роман всё-таки не так плох, как я описываю – ибо я всё-таки ждал большего. В целом его можно рекомендовать, но обязательно – только с первой частью. И да, я всё же надеюсь, что третья часть вернёт планку качества на прежний уровень, а некоторые вопросы мироустройства будут всё-таки подчиняться логике существующего мира. И да, я по-прежнему мечтаю когда-нибудь написать «вбоквелл» по этой вселенной – планета Земля большая, а апокалипсис затронул её всю.

Так что, приятного вам чтения, друзья!

Яна Летт. «Мир из прорех».

Вот, что я думаю: мне кажется, мы ещё увидим подростков, устраивающих апокалипсис наоборот. Или устраивающих новый апокалипсис в мире, где он уже произошёл. К этому всё ведёт. В книге «Мир из прорех».

Произведение весьма и весьма радует языком. Стиль у Яны – невероятно поэтичен, наполнен метафорами и эпитетами, которым я, как поэт, могу только позавидовать.

Что касается сюжета: это восторг! Современное славянское фентези, и при этом не городское, и одновременно с этим – постапокалипсис. Хорошо продумана нечисть, да и вообще весь мир – сразу видно, что автор работал с литературой и бета-ридерами. Не совсем понятны взаимоотношения Артёма с членами общины Зелёного. Мир, по сути, рухнул из стадии позднего империализма в родоплеменные отношения, а в племенах, как известно, знать обычно выделяется из людей, имеющих физическую силу, и из людей, имеющих технические знания – как это и было в княжестве Агано. И до конца не понятно, какие обязанности были у Каи в Зелёном. Она не занималась сельским хозяйством и ходила на вылазки, что в условиях родоплеменных отношений является нонсенсом. Задача женщины в племени: выносить, родить и воспитать как минимум до семи лет, и в условиях отсутствия контрацепции женщины привязаны к дому и беззащитны из-за большого количества детей, которых нужно воспитывать. Поэтому вопрос об отношениях общины с Каей и Артёмом стоят остро, а это сюжетообразующие данные. Но, раз этого требует сюжет – значит так тому и быть!

Да и в остальном роман хорош. Визуально отлично представляется и лес, и город Тени, и затопленный Санкт-Петербург – последний вызывает в голове картинку, достойную лучшей компьютерной графики. Особые эмоции у меня вызывает отношение Артёма к Кае в момент появления Гана, это заставляет меня ассоциироваться с героем, а значит – сопереживать.

Что касается эмоциональных моментов и мини-кульминаций, то здесь нареканий нет – текст держал меня от начал и до конца. Сюжет выглядит законченным, но в то же время у него есть ориентация на продолжение – и оно, как я понял, ещё грядёт. Однако сюжету не хватает большой и длинной кульминации, и к тому же непонятна линия с бегущим следом за путниками Тенью. Эпичности могла прибавить финальная схватка Тени и болотных хозяев, затянутая по тексту, с описанием воев обоих тварей и мерзостей внутренностей обоих участников.

Но в целом я в восторге.

Единственный вопрос, который я задаю всем произведениям в жанре постап: куда девается центральная власть? Система государственной власти обладает достаточно серьёзными средствами защиты на любой фантастический случай, но в каждом постап-произведении она моментально исчезает без следа. Может быть, продолжаквеллы, откроют нам эту тайну?

Иными словами, аффтар, пишо исчо. Я хотеть продолжение.